- Да здравствует Ленин! Долой правительство буржуазии! Да здравствует власть Советов!
Под новый грохот аплодисментов Анатолий спустился со сцены. Рабочие подхватили его на руки и начали качать...
Снова на Балтике
Пароход шел в Кронштадт. Уже далеко за кормой оставалось широкое устье Невы. Несмотря на свежую погоду, Железняков не уходил с верхней палубы. Он был счастлив, что снова видит чернеющие вдали форты Кронштадта и знакомые маяки.
Анатолий всматривался в лица пассажиров. Но все это были незнакомые люди. Среди них было много фронтовиков. Он подошел ближе к ним и стал прислушиваться к разговорам.
Один солдат напоминал Тараса Архипенко. Такие же лохматые брови, такое же смуглое лицо и чуть сутуловатая коренастая фигура. Солдат говорил, по-видимому отвечая на чей-то вопрос:
- Война? К черту! Хватит, надоела она. Все измучились! Теперь скоро сменим пушку на соху! Земли для пахоты бери сколько хочешь. Свобода!
Стоявший рядом с ним другой солдат возмущался:
- Для чего воюем? Для кого?
- Воюем, братец, не для себя, а для буржуев, - отвечал ему светлобровый пехотинец со свежим шрамом на высоком лбу.
Какой-то штатский спросил:
- А как настроение у солдат?
- Доля наша на фронте и сейчас собачья. Офицеры греют солдата по-старому. Держат нас в таком же режиме, что и при царе. А говорят: "Мир хижинам - война дворцам". Откуда же хорошему настроению быть?
- Правильно толкуешь, пехота, - согласился стоявший рядом с солдатом судовой кочегар.
- Зачем двигаете в Кронштадт? Откуда приехали? - предлагая фронтовику закурить, спросил участливо Железняков.
- Я уж говорил тут, откуда едем, - ответил солдат, осторожно беря папиросу загрубевшими пальцами. - Из двенадцатой армии мы. Делегация от полков, что под Ригой стоят. Ходят слухи, будто большевики в Кронштадте открывают пути-дороги для немцев. Петроград с морской стороны без защиты останется. Революция, сказывают, в опасности.
- А вы и поверили такой брехне? - не выдержал Анатолий.
- Да ведь как не поверишь, - ответил светлобровый пехотинец. - Газеты печатают. Комитетчики наши полковые и ротные поясняют...
- Не те газеты читаете! И не тех людей в свои комитеты избираете! Сами вот толкуете, что офицеры держат солдата в старом режиме, а верите их клевете на балтийцев! Балтийцы всегда были на стороне революции, - горячо заговорил Железняков.
Солдаты были явно смущены.
- Да ведь наше дело какое? Наше дело маленькое, - нарушил молчание светлобровый солдат. - Должны выполнять волю собрания. Нас избрали окопники и сказали: "Вот мандаты вам. Езжайте в Кронштадт и проверьте все..."
- Вам правильно сказал товарищ, что все это подлая брехня о Кронштадте, - вмешался в разговор высокий матрос. На ленточке его бескозырки горели позолоченными буквами два слова: "Заря свободы". Увлекшись беседой с солдатами, Анатолий не заметил, когда он подошел.
- Никаких мы путей-дорог немцам не открываем, - продолжал он. - Власть в городе находится в руках Совета рабочих и солдатских депутатов. Он поддерживает в городе строгий революционный порядок.
Солдаты с жадностью ловили слова матроса. В эти дни они слышали столько клеветы на Кронштадт, простое слово очевидца было для них очень важно.
- Нас обвиняют в анархии, - продолжал матрос. - А кто? Буржуазия и ее соглашатели. Все дело в том, что мы не доверяем Временному правительству. Волю народа эта власть не выполняет. Почему до сих пор идет война? Для кого мы воюем?
- Вот и мы об этом говорим. Для кого? - подхватил солдат-фронтовик.
- Войну надо кончать. Мы, кронштадтцы, за ленинские, большевистские лозунги. Мы избрали своих представителей в Центробалт. - Видя, что окружающие не совсем поняли его, матрос пояснил: - Это наш комитет. Он контролирует деятельность командования флотом, пресекает всякую контру.
В это время пароход загудел, подходя к пристани у Петроградских ворот. Пассажиры хлынули к трапу, оттеснили Анатолия от матроса, и он потерял его из виду. А так хотелось его о многом расспросить...
На пристани стояли часовые, проверяли документы.
- Где ты ее взял? - спросил один из них, рассматривая старую флотскую книжку, предъявленную Железняковым.
- Тут ясно сказано. Флот выдал.
- Но это липа, а не документ: По таким бумажкам мы не пропускаем в Кронштадт с тех пор, как дали по шапке царю Николашке, - разъяснил часовой.
Не слушая объяснений, часовые вызвали караульного начальника. Посмотрев документы Анатолия, тот приказал:
- Проводите его к товарищу Пожарову.
Часовой повел Железнякова в город, в Кронштадтский Совет.
- Не беспокойся, братишка, сейчас вот придем к товарищу Пожарову. Он человек понимающий, душевный... - говорил часовой Анатолию.
- Кто это такой, ваш Пожаров? - спросил Анатолий.
- Матрос-большевик, депутат нашего Кронштадтского Совета. Сейчас он во всем с тобой разберется.
Убедившись при разговоре, что перед ним тот самый Железняков, который из-за преследования самодержавия вынужден был оставить военную службу и перейти на нелегальное положение, Пожаров обрадованно воскликнул:
- Так вот ты какой орел! Много, много рассказывал о тебе товарищ Груздев...
- Груздев? Федор? Где он сейчас?
- Сейчас его нет здесь. Выехал на сухопутный фронт. Надо разъяснять солдатам правду о нашем Кронштадте. Ты, наверное, знаешь, читал в газетах, какую клевету распространяют о нас?
- Знаю. Сегодня, когда добирался сюда, на пароходе видел делегацию солдат от двенадцатой армии. Я им твердо заявил, что кронштадтцы никогда не были и не будут предателями революции!
Пожаров одобрительно сказал:
- Вижу, что ты из тех, кто не подведет нас, кто будет драться за нашу революционную балтийскую честь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57