Способные передвигаться выбирались из нижних помещений на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом и этим облегчить свои мучения.
Многие солдаты, видевшие Железнякова накануне днем, когда он приплывал на судно наниматься, сразу узнали его. И Анатолий услышал, как говорят о нем:
- Этот молодчик снова вернулся сюда.
- Но старика не уволили, я сам видел его сегодня, когда он выходил из кочегарки...
Железняков прошел на полубак. Отсюда во все стороны хорошо было видно море и берег. Ему знакомы были эти места: еще до военной службы он плавал здесь матросом на пароходе "Тайфун"...
Впереди на горизонте показался большой караван транспортов. Они шли кильватерной колонной в охранении военных кораблей. "Наверное, везут солдат для пополнения нашей Кавказской армии, - сразу догадался Железняков. - Эх война, война, будь ты проклята! Ну за что погибают люди?!"
Размышления Железнякова прервал раздавшийся за его спиной незнакомый голос:
- О чем задумался, мореплавец?
Анатолий обернулся и оказался лицом к лицу с тем раненым солдатом, который ругал его накануне, заступаясь за кочегара Непомнящего.
- Ты, может, за мои слова обиделся? Я ведь от жалости к старику, простодушно сказал солдат. - Давай познакомимся. Як тебя величают? А я Тарас Архипенко.
- Зови просто Анатолием...
Их дальнейший разговор прервал громкий гудок "Принцессы Христианы". Она приветствовала караван транспортов, заполненных солдатами.
- Везут на турецкий фронт, - хрипло сказал Архипенко, вспомнив, как он сам вместе с товарищами по полку плыл этим маршрутом.
Раненый снял с головы выгоревшую на солнце старую фуражку с помятой жестяной кокардой. Так он стоял, не покрывая головы, несколько минут, словно провожая похоронный кортеж, плывший по морю...
- Мабуть, полка два повезли, а скильки вернется? - тяжело вздохнул Архипенко, продолжая стоять с непокрытой головой.
Когда караван остался далеко за кормой "Принцессы Христианы", Железняков отвел пехотинца подальше от других солдат и предложил покурить.
- Как сейчас настроение на фронте?
- Будь вин скаженный той фронт, - сплюнул Архипенко, сопровождая ответ крепким словом. - Совсем загоняли солдата...
- А кормят в окопах как, хорошо? - продолжал расспрашивать солдата Железняков.
- Як кормят? - солдат опять выругался. - Суп - хоть голову мой, пшонина за пшониною гоняется з дубиною... А куда податься нашему брату от такой жизни? На небо не вскочишь и в землю не заховаешься.
Анатолий обратил внимание на зарубцевавшийся шрам, который краснел на виске под короткими седыми волосами фронтовика.
- Это что, дружище, ранение?
- А ты думаешь, шо баба поцеловала, - горько усмехнулся раненый пехотинец. - Мене неприятель любит, як кума. То в башку влепит пулю, то в руку. Вже третий раз до госпиталя еду. Но зараз я спокоен. Бильше не придется представлять свой лоб под турецкие, або под германские пули. Кажуть, що царь решил отпускать до дому воина, коли вин три або четыре раза ранен...
- О таком законе не слыхал что-то... Думаю, обдуривают вас... медленно проговорил Железняков.
Пехотинец насторожился:
- Обдуривают, кажешь? А може царь такое допустить? Солдат воюе за бога, престол и отечество...
Анатолий осмотрелся кругом.
- Вижу, Тарас, что многого ты еще не понимаешь. Немцы тоже говорят, что воюют за своего кайзера, Вильгельма.
Пробили склянки.
- Надо спешить на вахту. Прощай, дружище, - кинул Железняков уже на ходу.
Скоро Железняков топтался у раскаленных топок в жарком, тесном и душном котельном помещении. Его напарника Непомнящего еще не было.
Больно защемило сердце старого кочегара, когда он узнал, что вместо арестованного Волгина с ним будет работать тот человек, из-за которого его чуть не выгнали с парохода. Но ничего не поделаешь, надо подчиняться начальству.
Придя в кочегарку, Непомнящий сухо ответил на приветствие Железнякова, отворачивая суровое морщинистое лицо в сторону пылающей топки. Сутулясь, он обошел котельное помещение, проверил запас топлива и проворчал сердито:
- Занимался когда-нибудь этим чертовским делом?
- Занимался! - откликнулся Анатолий. - Но давно, почти два года назад.
- А зачем хвастал капитану, будто служил совсем недавно на волжском "Каспии"?.. Капитана ты мог провести, но меня не проведешь... - Непомнящий ловким движением швырнул уголь в самую глубь топки. - Вот так-то и шуруй! Начинай! Надо держать давление пара на пределе. А то механик шкуру сдерет с нас...
Железняков смотрел, с каким мастерством его напарник действовал лопатой, несмотря на то, что в кочегарке было очень жарко и душно. Грязные ручейки пота ползли по его щекам и лбу, попадали в глаза. Тяжело было и Анатолию. На каждом шагу подстерегали какие-нибудь неприятности. Он несколько раз больно ударился головой о пиллерс и сильно ушиб ногу. Томила жажда. Но вода в бачке отдавала углем, и пить ее было невозможно.
"Держись, не поддавайся, - подбадривал себя Анатолий. - От первой вахты зависит твое будущее".
К концу вахты старый кочегар заметно смягчился. Его тронула стойкость, выносливость новичка.
Когда Анатолий, томимый страшной жаждой, подошел к бачку напиться, старик протянул ему свою бутылку с чаем:
- Здесь самая малость осталась, но все ж поделимся. Не пей из бачка. От такой воды может подохнуть даже кит. Подлость!
- Да, это не вода, а пакость. Надо требовать остуженный кипяток, сказал Железняков.
- Эге, чего захотел! - смахнул Непомнящий грязной рукавицей пот с разгоряченного лица. - Ты вроде ак бы с луны свалился.
- Да неужели ж невозможно добиться, чтобы хоть ода была хорошая! возмущенно говорил Анатолий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57