Он о чем-то просил механика. Но тот, молча отмахнувшись от него, скрылся в каюте капитана.
- Брось, Феодосии, унижаться! Разве уговоришь их? - Волгин подошел к старику.
- А где этот бродяга, которого берут на мое место? - сердито спросил старый кочегар.
Солдат с перевязанной рукой кивнул в сторону Анатолия:
- Вон, отдыхает, бессовестный... Даже не смотрит сюды...
Железняков готов был провалиться на месте.
- Ерунду мелешь, пехота! - резко крикнул Железняков, поднимаясь. Никого не собирался я оставлять без куска хлеба! - Глаза его встретились с устремленным на него взглядом старого кочегара. - Не обижайся на меня, старина. Я не знал, что ваш капитан устроит такую подлость! - Анатолий быстро прикрепил шнуром поверх еще не просохших волос сверточек с документами и с края борта прыгнул в море.
Теперь волны были попутными для пловца, и он направлялся к берегу быстрее, чем добирался на рейд. Солнце склонилось уже совсем низко над горизонтом, когда Железняков вернулся на берег. Ветер стал еще крепче. Волны все сильнее и яростнее разбивались о прибрежные камни и портовый мол. По небу поползли угрюмые тучи. Похоже было, что к ночи разбушуется настоящий шторм.
Сильное волнение на море заставило Каспарского по настоянию врачей, сопровождавших раненых, ввести судно в бухту. Опасно было продолжать рейс и по другой причине. Наблюдательные посты заметили недалеко от прибрежной полосы перископ вражеской подводной лодки.
Над городом и морем опустилась густая южная мгла. Железняков бродил по набережной, озабоченный, где провести ночь. Полиция не разрешала безработным спать на бульваре и в приморском парке. И они уходили на ночь далеко за город. Решил направиться туда и Анатолий. Вскоре он оказался вблизи ресторана "Сан-Ремо", окна и стеклянные двери которого были тщательно замаскированы. Из большого зала доносились визг и хохот женщин, пьяные мужские голоса, звон посуды и звуки музыки.
Все кругом лежало во мраке: порт, город, бульвар. Этого требовала военная обстановка. Где-то недалеко в море бродили неприятельские корабли "Бреслау" и "Гебен".
"Залепить бы в этот "Ремо" хотя бы один снарядик!" - со злостью подумал Железняков.
Размышляя обо всем пережитом за день, он шагал все дальше и дальше за город и оказался далеко от гавани. Справа чернело море, а слева тянулись сады с прячущимися в них маленькими деревянными домиками.
Вдруг до слуха Железнякова донеслись звуки рояля из одноэтажного домика с распахнутой дверью на веранде.
Прислонившись к дереву, Анатолий стоял и слушал словно завороженный.
- Руки вверх! - внезапно раздался за его спиной чей-то грубый голос. Ты что здесь делаешь, бродяга?
Рояль тотчас замолк. Двери веранды захлопнулись. Возле Железнякова стояли двое городовых с револьверами в руках.
- Ты что тут делаешь, отвечай! - повторил вопрос один из них.
- Музыку слушаю.
- Ишь ты, музыку слушает! А ну, руки вверх! - прикрикнул другой городовой.
Анатолию пришлось подчиниться. И хотя обыск не дал ничего, а документы оказались в порядке, ему объявили:
- Ты арестован!
- За что?
- Не разговаривать! Марш вперед! - крикнули городовые.
Железняков попал в одну из облав.
По стране бродило свыше миллиона дезертиров, как сообщалось в официальных донесениях главного жандармского управления. И, несмотря на введение царским правительством смертной казни за побег из действующей армии и флота, дезертирство не уменьшалось.
Ночная облава в приморском городе на этот раз преследовала и другие цели. Полицейские производили в порту, на предприятиях и судах "выемку" лиц, подозреваемых в революционной деятельности. В числе прочих были арестованы Железняков и два моряка на транспорте "Принцесса Христиана".
Перед рассветом шторм стал заметно ослабевать. Встревоженный ночным обыском среди команды, Каспарский не мог заснуть. Он поднялся на капитанский мостик и осмотрел горизонт. Да, скоро можно будет покинуть бухту и следовать дальше.
- Дойдем до Одессы без Волгина и Чумака? - спросил Каспарский у механика.
- Не справимся, Александр Янович. На Волгине держалась вся ходовая вахта в кочегарке. А Чумак был главной опорой у меня в машинном отделении, - ответил механик.
- И оба оказались смутьянами, большевиками, черт возьми! Случись это в Одессе, мы не стали бы горевать. А здесь, в этой дыре... Конечно, утром набежит орава безработных, но нам нельзя задерживаться. Пройду-ка я в полицию... - сказал Каспарский и зашагал к сходням.
Через несколько минут он скрылся в предрассветной мгле, направляясь в город.
Железнякова привели в полицейский участок Приморского района. Там было уже много арестованных. Все они находились в подвальном помещении. Оттуда их вызывали поочередно в канцелярию на допрос, после чего одних отправляли в городскую тюрьму, а других награждали крепкими тумаками и выталкивали на улицу.
"А вдруг начнут проверять, действительно ли я служил на пароходах? Могут обнаружить, что паспорт у меня не настоящий... - тревожно думал Анатолий".
Рядом на каменный пол сел человек. Он показался Железнякову знакомым, но Анатолий сразу не мог вспомнить, где встречал его раньше,
- Ищи бродягу в тюрьме, а пьяницу в кабаке, - шутливо сказал незнакомец, обращаясь к Анатолию.
- Но я не пьяница и не бродяга, - резко ответил Железняков.
- Не обижайся, дружище. Давай познакомимся хоть здесь. - И незнакомец протянул ему руку: - Дмитрий Старчук. Вывший машинист эскадренного миноносца "Керчь", а теперь вот безработный. И даже в полицию угодил!
Анатолий наконец вспомнил, как он впервые встретился со Старчуком - на пристани возле несговорчивого усатого контролера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57