Вновь загрохотали орудия. Снова полилась кровь.
Проспекты, улицы и площади Петрограда 18 июня были заполнены сотнями тысяч рабочих. Демонстранты несли красные знамена и плакаты с лозунгами: "Долой контрреволюцию!", "Долой десять министров-капиталистов!", "Вся власть Советам!", "Долой империалистическую войну!".
По указанию Центробалта из Кронштадта, Ревеля и других морских портов в Петроград для участия в мирной демонстрации прибыли тысячи моряков. Одну из групп матросов-кронштадтцев возглавлял Анатолий Железняков. Эта мощная демонстрация воистину была мирной! Ни одному моряку не было разрешено взять с собой оружие.
Красный Питер был похож на бушующее море. Воздух оглашался революционными песнями и звуками музыки.
Под лучами июньского солнца шествие тянулось к Марсову полю, миновало могилы жертв Февральской революции, растекалось по набережным Невы, площади Зимнего дворца. И казалось, не было шествию конца.
"Когда же наконец прекратится этот непрерывный гул толпы?" - думал командующий Петроградским военным округом генерал Половцев. В этот момент в кабинет вошел его адъютант.
- Вы проверили, господин полковник, как обстоит дело с правительственными лозунгами, которые были вывешены на Марсовом поле и в других местах? - обратился Половцев к адъютанту.
- Все они сорваны, - ответил адъютант.
- Приняты ли меры, чтобы в демонстрации не участвовали солдаты? продолжал Половцев.
- Так точно, господин генерал. Однако несколько полков вышли на демонстрацию в полном составе.
- Это возмутительно! - вскипел командующий. - Вы проверили, какие это полки?
- Московский, Кексгольмский, Волынский...
- Даже Волынский? - прервал Половцев адъютанта.
- Так точно, господин генерал. Половцев, задумавшись, барабанил пальцами по столу. Адъютант почтительно умолк.
Генерал вздрогнул, точно пришел в себя.
- Что же вы замолчали, господин полковник? Продолжайте, я слушаю вас.
- Политические заключенные в "Крестах" предъявили требование об освобождении их.
- Что?! - вскочил из-за стола генерал.
- Да, заключенные угрожают, если их требование не будет удовлетворено, они поднимут бунт...
- Бунт? - обрадованно переспросил Половцев. - Прекрасно. Будет преступлением с нашей стороны, если мы не используем это. Для спасения России от большевизма мы должны идти на все... Передайте мой приказ: усилить охрану политических заключенных и устроить "побег" уголовных... Сделаем так, чтобы можно было обвинить в этом большевиков... Соедините меня по телефону с господином Переверзевым...
Провокационный план был выполнен с молниеносной быстротой. Меньше чем через два часа после разговора Половцева с министром юстиции Переверзевым 460 арестованным за уголовные преступления устроили "побег". А к вечеру все буржуазные газеты сообщали о том, что побег из "Крестов" 460 опасных для общества преступников, которые якобы перебили администрацию и обезоружили стражу, был совершен... по подстрекательству большевиков!
Население Петрограда заверяли, что сильно обеспокоенное его судьбой правительство приняло срочные меры для поимки бежавших и привлечения к суровой ответственности "главных организаторов этого преступления..."
Демонстрация уже давно закончилась, но повсюду были толпы народа. Митинговали. Пели песни. В садах и парках танцевали под гармошки. В городе еще не знали, что на фронте снова загрохотали пушки...
Железняков с группой матросов направился к даче Дурново. Богатый особняк с белыми колоннами стоял в большом парке. Перед главным входом висела вывеска "Клуб рабочих и солдат". На бывшей даче крупного царского сановника разместились теперь правления нескольких профсоюзов.
"Самовольный" захват дачи рабочими организациями вызвал возмущение буржуазной печати, кричавшей о наступлении анархии. Воспользовавшись тем, что небольшую часть здания занял штаб анархистов, министр юстиции Переверзев пробовал предпринять несколько попыток выдворить "захватчиков" дачи военной силой.
Кронштадтцы пошли к даче через Летний сад. Здесь было особенно весело и людно. Отовсюду неслись веселые шутки, задорный смех. Античные скульптуры были украшены красными бантами и лентами.
Матросы разбрелись по парку, а Анатолий пошел в клуб. Там под нестройную музыку нескольких балалаек и гармошек танцевала молодежь. В стороне собралась группа рабочих, обсуждавшая сообщение вечерних газет.
- Неспроста так раздувают этот побег, - хриплым баском говорил пожилой выборжец. - Ишь сволочи! "По подстрекательству большевиков"!
- Ума не приложу, как могло столько человек бежать из "Крестов"? Сидел я там, знаю хорошо эту тюрьму, - сказал высокий старик.
Матросов в зале не было, и Анатолий вышел в сад, прилегающий к даче Дурново. Здесь он встретил своих балтийцев с броненосца "Пересвет". Они также решили переночевать в Питере. С ними был знакомый Железнякову рабочий Прохоров с завода "Феникс".
Постепенно парк опустел. Матросы вместе с Прохоровым вошли в здание клуба.
Вдруг с улицы вбежал один из служащих клуба и, запыхавшись, тревожно сообщил:
- Мы окружены! Дача в кольце войск!
- Товарищи! Спокойствие! - крикнул Железняков, - Сейчас выясним, в чем дело!
Он выбежал на улицу. Кругом все было тихо, но за железной оградой со стороны набережной он ясно увидел, как, раскинувшись в цепь, с винтовками наизготовку медленно продвигались к зданию клуба солдаты. Железняков бросился в парк, прилегающий к даче с другой стороны. Но и там уже все было занято войсками.
Из клуба выбежал пересветовец Семенов.
- Товарищ Железняков! Я хотел позвонить на завод или в союз металлистов, но телефонная линия перерезана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57