— Что, добегались? — зарокотал Вий, — И придется вам не сладко, ужо позабочусь! Чего ждете? — прикрикнул он на слуг, — Волоките их…
— Но мы живые, нас то за что? — удивился Нойдак.
— За компанию!
— Но ты должен нам загадки задать… — Сухмат знал все поверья, да Вию разве укажешь?
— Были уже загадки, задавал, хватит с вас!
— Нет такого закона! — возразил Сухмат.
— Я — закон! — донеслось изо рта Вия и Владыка устремил страшный взор на богатыря, — Уж не будешь ли ты противиться моей воле, смертный?
— Солнце ясное, помоги! — взмолился богатырь.
— Как же, поможет оно тебе… — кажется, Вий смеялся, хотя это и трудно было назвать смехом, — а тучи, по твоему, на что?
— Отпусти меня и моих друзей! — крикнул Сухмат
— Отпусти нас, чудище, — попросил Нойдак, но кругом только захохотали, тогда северянин вдруг озверев, крикнул на Вия, — ты, урод, отпусти нас сейчас же!
— А то старшего братца позовешь? — Вий, как оказалось, умел и потешаться. Но в этот раз — мимо!
— Слышь, чего тебе сказали, пень трухлявый? — донеслось со стороны дырки в Светлом мире. Это был голос Дурня, выбравшегося, наконец, из-под упавшей на него скалы, — Ты моего молодца не замай! Отпусти сейчас же моего парня, пока я тебе твои тяжелые не оторвал!
И Дурий, не на шутку рассерженный, бросился вперед. Путь ему попытался преградить какой-то молодой и потому глупый велет, который был отброшен пинком — походя — в сторону, улетемши с жалобным визгом, как кутенок… Мгновение, и Дурень стоял уже рядом с Вием да держал его за грудки.
Богатыри почувствовали, что ситуация как-то изменилась. Чуда-юда как-то бочком, бочком начали отходить поближе к той дырке, той, откуда повылазили. Хватка велетов, державших богатырей за руки, заметно ослабла. Да и сам Вий чувствовал себя несколько неуверенно, особенно после того, как Дурень приподнял его, оторвав от земли, да начал трясти.
— Если это твой молодец, то и забирай его, — массивные веки глупо болтались, закрывая Владыке Мира мертвых глаза, а на землю осыпалась то ли кора, то ли прелая листва — ведь было непонятно с самого начала — была ли то одежда Вия, или его кожа…
Велеты, державшие до этого момента Нойдака, сразу, и как показалось, с явным облегчением выпустили Нойдака и поспешили удрать подальше. Нойдак дурак не дурак, а сразу смекнул!
— Пусть отпустит моих друзей! — заявил северянин.
— Ну-ка, скажи, чтоб отпустили друзей моего добра молодца! — Дурень поставил уже Вия на ноги, но продолжал крепко держать его.
— Будь он неладен, этот Род, нашел, кому силу давать, — выругался Владыка, — сам дурак видать, раз дурака приветил!
— Ха, был бы умен, не стал бы и людей творить, да богов, вроде тебя, сотворил бы себе речку, лесок, да сладкий пирожок, да и жил бы припеваючи! — засмеялся Дурень, — И не тебе судить, ты своими мертвыми занимайся, а этих — отпусти!
— Ладно, твоя взяла, придурок… Забирай того молодца, который живой был, — и Сухмата тут же отпустили, — но мертвые — мои, это по закону!
— А сам только что говорил, что закон — это ты? — сказал свое слово теперь уже Сухмат, — Раз сам не по закону, то чего от других хочешь?
— Если я закон Рода нарушаю, то моя вина, а нарушишь ты, — Вий обращался к Дурню, — то твоя вина будет!
Дурашка, кажется, призадумался. Вия из рук выпустил, но что делать — решить не мог. Не хотел он, видно, чтобы Вий парня с девушкой к себе уволок, но и поперек Родова уложенья становиться не желал. Богатыри поняли, что пора действовать самим. Рахта, сделав мощное движение плечами, отряхнул насевших на него чуд-юд, которые, кажется, особенно и не стремились его удержать. Сухмат в этот момент помогал освободиться Полинушке.
— Я заберу обратно тех, кто сбежал из моего мира! — Вий наседал на Дурня, а тот стоял, не понимая, что делать.
В самом деле, что делать? Дурень он и есть дурень… Сказали Дурашке, что он не прав, что не по закону, а он чувствует, что прав, но и как ответить — не знает, вдруг да действительно не так сделает? Да, заморочил ему голову Вий, заморочил!
По другому рассуждал Сухмат. Его не волновало, кто прав, и что по закону. Ему друзей бы спасти! Но как управиться с Вием? Сражаться? Бесполезно — Владыка непобедим, ну, почти непобедим… Сухмат оглядывался по сторонам, ища решения. Чудища временно им не мешали… Как быть? Взгляд богатыря остановился на Алатырь-камень, закрывавший до того проход. Вот оно! На место поставить — и все тут! Как с той дырой между мирами, в лесу мертвом — заткнулась, и — готово! А сейчас дыра от сдвинутого Алатырь-камня. Задвинуть обратно — и уберутся чудища потусторонние, им в Светлом мире делать нечего! Но скала, кто же может сдвинуть с места целую скалу? Лишь богу такое посильно, но от Дурня толку мало…
«Если не я, то кто?» — повторил Сухмат сам себе услышанные недавно слова. И побежал к скале.
В этот момент богатырь уже не думал, что передвинуть каменную громаду не то что простому человеку, а самому сильнейшему из богатырей уж точно не под силу! Но в Сухмате в самые решающие моменты жизни просыпалась великая сила, размешанная на ярости, и эта смесь делала молодого богатыря в бою равным самым что ни на есть прославленным героям. Было дело, однажды, после боя жаркого, где горстка русов сражалась с целым полчищем налетевших кочевников, да, вот после того боя, Рахта, краем глаза наблюдавший за побратимом — ну, понятное дело, в основном он занимался врагами, так вот, Рахта потом удивлялся… «Да у тебя такая сила! — сказал он побратиму, — и как только я когда-то тебя поборол? Не пойму…» На что Сухмат ответил просто: «Сила эта пробуждается, только когда я зол, когда против врага смертного в сече кровавой, а с тобой бился, боролся — смерти твоей не хотел, не враг ты мне был, хоть и могли мы с тобой друг дружку убить…».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126