— думал Ферамурз, стоя в пяти шагах от богатыря, — ты еще пожалеешь обо всем, ты еще будешь о смерти меня молить…»
Наконец, Сухмат развернул коня и поскакал обратно, к друзьям. А Ферамурз направился в другую сторону. Немного, совсем чуть-чуть магии, отвел глаза — и наивный богатырь остается с носом! Впрочем, сейчас эта маленькая победа совсем не обрадовала мага…
Маг шел, петляя, оглядываясь, стараясь не оставить следов. Странно, попав вновь в положение преследуемого беглеца, он даже успокоился — ведь так бывало уже не раз и не два. Можно было даже не думать о том, что делать. Он ведь всегда уходил от преследователей. Теперь, делая привычные движения, он вернулся к своим мыслям, начал строить новые планы. Нужно было на некоторое время притаиться, не показываться на глаза, пока все не утрясется. Ведь впереди мага ждало много дел. Ознакомиться с теми, что поклоняются Христу, например! Интуиция подсказывала Ферамурзу, что это те, кто ему нужны. А там, дальше, еще посмотрим, кто окажется на коне, а кто…
Вот такая удивительная страна эта Русь, где любой извалявшийся в дерьме иноземец строит планы — как будут говорить через тысячу лет — наполеоновские. И, что самое печальное, у них нередко получается…
* * *
— Не дело ты творишь! — сказал Сухмат угрюмо, — не дело!
— Я отогрею ее и она оживет! — прошептал Рахта, — Смотри, она ведь еще совсем теплая!
Рахта, забыв обычаи, не выпускал мертвую девушку из рук. Прижимал к себе, ласкал, дышал ей в холодные губы… Кажется, он совершенно не обращал внимания ни на кровавую рану, рассекавшую грудь мертвой девушки ни на то, что кровь, запачкавшая ее белоснежную рубаху, давно уже почернела…
Трое наших героев расположились в поле, недалече от стольного града. Они еще не решили, что делать дальше. Впрочем, Рахта ни о чем и не думал, ему, похоже, было все равно, все мысли и чувства его были поглощены только одним, вернее — одной…
— Хоть ты, Нойдак, скажи ему, — отчаявшись, обратился к ведуну, как к последнему средству, Сухмат.
— Не в себе он — разве не видишь? — ответил Нойдак, — Знаю я, какой травы заварить, чтобы успокоился он, да будет ли пить?
— Не буду я пить зелий! Я и глаз не сомкну, пока лебедушка моя не согреется, не опомнится… — продолжал шептать Рахта.
— Не будет он пить… — кивнул Нойдак.
— А что делать? Как помочь ему?
— Нет средства, — покачал головой молодой ведун.
— Слушай, побратим мой, Рахта! — снова обратился к другу Сухмат, — исполнить надо обычай, сжечь тело мертвое по обряду, освободить душу, а не то…
— Не умерла она! — воскликнул Рахта, — Жива! Сейчас задышит! Я ей остыть не дам…
— Быть беде! — покачал головой Сухмат, глядя на Нойдака. Молодой колдун ничего не ответил…
* * *
На утро Сухмат с Нойдаком были разбужены громкими криками. Повскакали, ничего не понимая, и увидели своего несчастного друга, который, казалось, совсем уже потерял голову!
— Где Полинушка, где моя любимая? — кричал Рахта, — кто посмел коснуться ее? Ты, Сухмат, ты? Ты украл мою голубку?
Вот оно что! Тело погибшей девушки исчезло. Ни Нойдак, ни Сухмат, крепко проспавшие вторую половину ночи, не могли ничего понять… Да еще безумные обвинения?
— Да что ты, брат мой названный, — удивился Сухмат, — да разве б я посмел? Да и спали мы с Нойдаком всю ночь в двух шагах друг от друга, считай — рядышком. Правда, Нойдак?
— Сухмат спал всю ночь, не вставал, — подтвердил молодой колдун.
— Кто же тогда? Ты, Нойдак, похитил мою возлюбленную? — чуть не бросился на северянина богатырь.
— Да побойся неба, братишка, — вступился за Нойдака Сухмат, — куда ему! Он бы ее и поднять не сдюжил бы, а не то, что похищать… Да и друзья мы тебе, не враги!
— Да, ваша правда, — сник Рахта, — но где же Полинушка? Кто посмел похитить последнее, что от нее осталось? Кто навел на меня тот морок, я же всю ночь ее грел-согревал, берег-лелеял… Как же я ее не уберег?
Было ясно, что ночью тело исчезло. Ни Сухмат, ни Нойдак не могли ничего понять. Кому понадобилось похищать тело? Ведь Верховный волхв убит! Расположились на ночлег в чистом поле, никого поблизости не было, да они бы и не проспали бы врага какого, не мальчики ведь?
— Когда вернется Дух, я у него спрошу, — пообещал Нойдак.
— Спрошу, спрошу… — вновь разъярился Рахта, — я их, вражин, сейчас найду! Я найду! — и он бросился сломя голову куда глаза глядят…
Сухмат начал разглядывать траву. Вскоре он нашел, то, что искал и молча указал на это пальцем. Нойдак пригляделся и вскоре нашел еще. Потом — еще и еще. Они пошли по следам. Вот оно! Здесь нога попала во влажную глину, теперь можно было рассмотреть отпечаток в подробностях. Друзья смотрели долго и внимательно на этот четкий, во всех подробностях след, потом посмотрели друг на друга. Сухмат хмуро качал головой, а в глазах Нойдака застыл нескрываемый страх.
— Только ничего не говори Рахте! — приказал Сухмат.
— Нойдак не скажет ничего! — подтвердил молодой колдун, потом, спохватившись, начал приглаживать отпечаток босой женской ноги, так, чтобы Рахта, вернувшись, ничего не смог бы заподозрить. Сухмат одобрительно кивнул…

* * *
— Я хочу видеть князя! — заявил Рахта.
— А почему ты, собственно, еще здесь? — задал встречный вопрос Добрыня, — Ты ведь на службе у князя, так?
— Так.
— Ты добивался поручения, ты его получил, — голос у Добрыни был злой и назидательный, — и князь разгневается на тебя, если ты и дальше будешь прохлаждаться в стольном граде!
— Да… — Рахта растерялся.
— Тебе все в дорогу дадено? Кони, оружье — готово?
— Да.
— Спутники твои здоровы?
— Здоровы.
— Так вот, сегодня же и выезжай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126