Вопрос, казалось, совершенно не заинтересовал леди Чевеникс-Гор.
— Грабят? Нет, не думаю.
— Грабят, обманывают — каким-то образом обирают?..
— Нет-нет... не думаю... Да посмей кто-нибудь сделать подобное, Джервас бы взбеленился.
— Во всяком случае, вам он об этом ничего не говорил?
— Нет-нет. — Леди Чевеникс-Гор покачала головой, по-прежнему не проявляя особого интереса. — Я бы запомнила...
— Когда вы в последний раз видели мужа живым?
— Он заглянул ко мне, как обычно, прежде чем спуститься вниз. У меня как раз была служанка. Он просто сказал, что идет вниз.
— О чем он в основном говорил последние несколько недель?
— Да об истории рода. Она у. него так хорошо шла. А эту смешную старушенцию, мисс Лингард, он считал прямо бесценной. Она выискивала для него материалы в Британском музее и все такое прочее. Вы знаете, она работала с лордом Малкастером над его книгой. И она проявляла такт — я имею в виду, она не отыскивала ненужное. В конце концов, бывают такие предки, которых лучше не откапывать. А Джервас был весьма чувствителен. Она и мне помогала. Она раздобыла для меня уйму информации о Хатшепсут Вы знаете, я ведь перевоплощение Хатшепсут.
Леди Чевеникс-Гор сделала это заявление совершенно спокойным тоном.
— А до того, — продолжала она, — я была жрицей в Атлантиде.
Майор Ридл слегка пошевелился на своем стуле.
— Ээ... ээ... весьма интересно. Ну, леди Чевеникс-Гор, право, я думаю, это и все. Очень мило с вашей стороны.
Леди Чевеникс-Гор встала, прижимая к себе свое Восточное одеяние.
— Спокойной ночи, — сказала она, и ее взор переместился на какую-то точку над плечом майора
Ридла. — Спокойной ночи, Джервас, дорогой. Мне бы хотелось, чтобы ты пришел, но я знаю, что ты должен остаться здесь. — Потом, как бы разъясняя присутствующим, она добавила: — По крайней мере, сутки надо оставаться на том месте, где ты отошел. Пройдет какое-то время, прежде чем ты сможешь передвигаться и общаться.
Она выплыла из комнаты.Майор Ридлотер лоб.
— Уф-ф-ф, — пробормотал он. — Я и думать не думал, что она до такой степени чокнутая. Неужто она и вправду верит во всю эту чепуху?
Пуаро задумчиво покачал головой.
— Вероятно, это ей помогает, — сказал он. — В данный момент ей нужно создать для себя какой-то иллюзорный мир для того, чтобы можно было убежать от голой реальности смерти мужа.
— Ее вполне можно признать невменяемой и отправить в сумасшедший дом, — сказал майор Ридл. — Столько всякой чепухи и ни единого разумного слова.
— Нет-нет, друг мой. Интересно, что в массе этого словоблудия прорезается вдруг нечто весьма проницательное. Она доказала это своим замечанием о такте мисс Лингард, которая старается не откапывать нежелательных пращуров. Поверьте мне, леди Чевеникс-Гор далеко не дура.
Он встал и заходил взад-вперед по комнате.
— В этом деле есть вещи, которые мне не нравятся. Нет, они мне совсем не нравятся.
Ридл посмотрел на него с любопытством.
— Вы хотите сказать, нет мотива для самоубийства?
— Самоубийство, самоубийство? Да нет же, говорю вам! Психологически все неверно. Каким Чевеникс-Гор представлялся самому себе? Колоссом, исключительной личностью, центром вселенной! Разве такой человек покончит с собой? Безусловно, нет. Он скорее уничтожит кого-нибудь другого — какого-нибудь жалкого мураша в человеческом обличье, который посмел ему досадить... Подобный акт он мог бы рассматривать как необходимый — как освященный! Но самоуничтожение? Уничтожение такого «я»?
— Все это очень хорошо, Пуаро. Однако улики весьма недвусмысленные. Дверь заперта, ключ у него в кармане. Окно закрыто и закреплено на шпингалет.
Подобное случается в книгах, но я никогда не встречал такого в реальной жизни. Хотите еще что-нибудь сказать?
— Разумеется, хочу. — Пуаро уселся в кресло. — Вот он я, Чевеникс-Гор. Я сижу за своим письменным столом. Я намерен покончить с собой, потому что, к примеру, я обнаружил, что мое родовое имя самым ужасным образом обесчещено. Это не очень убедительно, но допустим, что этого достаточно. И что же я делаю? Как курица лапой, царапаю на листке бумаги «ПРОСТИТЕ». Ну, это еще куда ни шло. Затем я открываю ящик письменного стола, вытаскиваю пистолет, который там держу, заряжаю его, если он не заряжен, и — я что, стреляюсь? Нет, сначала я разворачиваю кресло — вот так, слегка склоняюсь направо — вот так, и только уж потом я прикладываю пистолет к виску и выстреливаю!
Пуаро вскочил с кресла и, резко повернувшись, спросил:
— Где же тут смысл, я вас спрашиваю? Зачем разворачивать кресло? Скажем, висела бы там на стене картина — ну, это еще можно было бы как-то понять. Например, какой-нибудь портрет, который умирающему захотелось бы запечатлеть в предсмертном взоре, но ведь там оконная занавеска — нет-нет, это бессмысленно.
— А вдруг ему захотелось выглянуть в окно? Бросить прощальный взгляд на поместье?
— Друг мой, вы говорите это без всякого убеждения. Собственно, вы сами знаете, что это вздор. В восемь минут девятого было темно, да и занавески-то были задернуты. Нет, нужно найти какое-то другое объяснение...
— Насколько я вижу, есть только одно: Джервас Чевеникс-Гор был сумасшедший.
Пуаро недовольно покачал головой. Майор Ридл встал.
— Идемте, — бросил он. — Побеседуем с остальными. Может, чего и добьемся.
ГЛАВА 6
После трудностей с леди Чевеникс-Гор майор Ридл испытал значительное облегчение, имея дело с таким трезво мыслящим адвокатом, как Форбс.Мистер Форбс удивительно осторожничал в своих заявлениях, но все его ответы были исключительно по существу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24