Она почувствовала себя только еще более одинокой.
Джей Ди склонился к Мэри - большой, грубый, грозный - и вцепился в перила, взяв Мэри в кольцо своих рук.
- Признаюсь: я хочу эту землю, - голосом дрожащим, низким и горловым, как рычание пумы, сказал Рафферти. - Но постель была просто для забавы. Ты хочешь сказать, Мэри Ли, что тебе не понравилась эта часть моего "зверского" плана?
- Ты - подонок!
Взгляд Джея Ди был тяжел и темен, как горный гранит.
- Скажи, что не хотела этого. Ты не дала мне и крохи того, к чему я стремился, в то время как я предоставил тебе великолепную верховую прогулку.
- Думаю, ты меня с кем-то путаешь, - пристально посмотрела на него Мэри. - Очень плохо, что она умерла. Я начинаю думать, что вы просто были созданы друг для друга.
Мэри Ли смотрела на Джея Ди и в ее больших глазах блестели слезы и читалось осуждение. Рафферти совсем не нравилась роль, которую он пытался сыграть. Он физически ощущал тяжесть ее взгляда, наблюдая за Мэри боковым зрением. Опять противостоящая ему. Сражающаяся за себя.
- Я поняла, что тебе было нужно, Джей Ди, - жестко сказала Мэри. - Я ошибалась, думая, что в тебе есть нечто стоящее, помимо всего этого деревенского дерьма. Что-то хорошее. Нежное. Какой же я была дурой, считая, что ты, быть может, позволишь мне открыт в тебе это! Что за тупость была полагать, что в тебе что-то было. - Изобразив ледяную холодность, Мэри оторвалась от перил и, шаркая башмаками по деревянному полу террасы, медленно направилась к двери. Остановившись на полпути, она обернулась и откинула назад упавшие на лицо волосы. - Ты продолжаешь путать меня с Люси. Так что скажу тебе напрямую несколько вещей, ковбой. Я - не Люси. Я не люблю, когда меня используют. Я не терплю, когда меня оскорбляют. Я не играю в игры. Если я о ком либо забочусь - это честно, не всегда умно и удачно, но честно. Если тебе это не нравится, что ж - отлично. Тебе же хуже. Но не утруждай себя указаниями, как я должна поступать. У тебя ничего не выйдет, Рафферти. Ты не можешь просто взять, что хочешь, наплевав на все остальное.
Джей Ди повесил голову и вздохнул. Грудь его словно сдавило тисками. Он не хотел этого. Он убеждал себя, что никогда этого не хотел. Гораздо проще было держаться от всего этого подальше. Он должен вести битву за право владеть своим ранчо. Он не мог позволить себе бесполезно тратить энергию.
Мэри, затаив дыхание, смотрела на него и ждала. Глупая часть ее сердца ждала от Джея Ди, что он примет прощение и признается в своих чувствах. Дура с больше буквы! Не такой человек этот Рафферти. Нежность, которую Мэри в нем открыла, была лишь отклонением. О вырос настолько грубым, что способен только вязать быков и бороться с медведями. Мэри не могла изменить прошлое Джея Ди или правила, по которым он жил. И не было смысла пытаться продолжать их отношения. Чем скорее она смирится с потерей, тем лучше, и теперь надо просто уйти.
Дверь на террасу приоткрылась, из нее высунулся Дрю и, пристально посмотрев на Джея Ди, потом - на Мэри спросил:
- Здесь все в порядке, дорогая?
Мэри задержала дыхание чуть дольше - еще на несколько секунд бесполезной надежды - и посмотрела на понурившуюся голову Рафферти. Он не произнес ни слова.
- Нет, - пробормотала Мэри. - Но я как-нибудь это переживу.
Проскользнув в дверь мимо Дрю, она направилась в дамскую комнату.
В половине второго ночи в музыкальном зале "Загадочного лося" остались лишь служащие. Бармен Тони собирал со стойки бутылки и расставлял их на привычные места под грандиозным зеркалом мадам Бель. Официант громоздил перевернутые стулья на столы и пылесосил ковер. Гари и Мич, партнеры Дрю по трио, попрощались и ушли вместе, разговаривая о музыке. Кевин, стоя за расположенной за баром кассой, проверял счета и смеялся ковбойским шуточкам Тони. Мэри уложила гитару в футляр и захлопнула защелки.
- Не хочешь поговорить об этом? - тихо спросил Дрю.
Она слегка покачала головой и, выдавив из себя улыбку, обняла футляр, точно партнера по танцу.
- Тут не о чем особенно говорить. Я руководствуюсь позывами сердца. А это всегда не очень-то умно.
Дрю нахмурился:
- Возможно, что и нет, но представь себе, в какое чудесное место превратился бы этот мир, если бы все мы позволили себе такую роскошь. - Он крепко обнял Мэри вместе с гитарой. - Если ты решишь, что тебе нужны уши, которые услышат тебя, или плечо, в которое ты могла бы поплакать, ты знаешь, к кому прийти.
- Спасибо.
- Пойди поспи немного. - Дрю чуть отступил назад. - Ты выглядишь как выжатый лимон. Что же до остального... Оставь это, дорогая. Сейчас ничего хорошего из этого не выйдет. Я бы не хотел, чтобы ты причинила себе вред, пытаясь изменить то, что изменению не поддается.
Мэри смотрела, как Дрю, лавируя между столиков, шел к стойке бара, и на память ей пришла еще одна присказка Люси: все стоящие мужики либо женаты, либо геи. Она не сомневалась в том, что Дрю знал о жизни Люси гораздо больше, чем рассказывал, но он дал себе обет не омрачать ее светлой памяти, и Мэри находила это правильным.
Пожелав Тони спокойной ночи, Мэри вышла в боковую дверь и медленно побрела по тротуару вдоль гостиницы. Эхо стычки с Джеем Ди отдавалось в голове с каждым шагом. Мэри отмахивалась от этих мыслей, как могла. Несмотря на то, что она совсем мало спала последние две ночи, Мэри была слишком измучена, чтобы отправиться прямо в номер, будучи совершенно уверена, что не сможет сразу уснуть. Перегруженное подсознание не давало шансов на нормальный отдых.
Чувствуя, как в душе борются ненависть и жажда примирения, Мэри добрела по сырому от росы лугу до своего камня и, усевшись на него, стала смотреть на Новый Эдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144