– Мег, послушай. Я люблю тебя до смерти. Ты это знаешь. И ты можешь оставаться здесь так долго, как ты захочешь. Но если ты хочешь знать мое мнение…Меган покачала головой, прерывая ее. Клементина постучала пальцами по столу, потом направилась к двери.– И все же я его тебе выскажу, – произнесла она. – Если ты так чертовски боишься, что он тебя не любит, это все равно, что ты разведена. Что это за брак? Ты не знаешь, любит ли он тебя. Ты не знаешь, хочет ли он ребенка, а сама, тем временем, делаешь все возможное и невозможное, чтобы забеременеть. Само собой разумеется, я не эксперт в области любви и брака, но я могу сказать только одно. Я никогда, ни при каких условиях не примирилась бы с ненадежностью и непониманием, с которым живешь ты. Ради бога, позвони мужу. Скажи, чтобы он оторвал свой зад от стула и мчался сюда. К черту его работу. Скажи, что ты любишь его, и если он не любит тебя, тогда он должен прямо заявить и разобраться во всем. Прекрати плакать. Действуй, как взрослая женщина, Меган.Когда Меган подняла глаза, Клементина уже ушла. Становится невыносимо, подумала она, выслушивать, как Алекс и Клементина произносят столь незабываемые речи о ее жизни, о том, что ей следует делать. Если Меган пыталась сказать что-то серьезное и основательное, язык застревал во рту и ничего не получалось. Меган делала вид, будто ее не волнует, что говорят подруги. Но через десять минут после ухода Клементины, она положила руку на телефон. Спустя полчаса, Меган набрала номер Джексона. * * * Алекс и Джексон встретились в аэропорту у кафетерия. Джексон улыбнулся, увидев ее. На ней был темно-синий шерстяной костюм, волосы безупречно причесаны, косметика наложена в меру, с хорошим вкусом. Он изучал ее, как сложную головоломку, которую нужно решить за три минуты.– В чем дело? – спросила она.– Я просто пытаюсь отыскать бесшабашную, сумасшедшую Алекс, которую знал раньше, под этим пылким елизаветинским лицом.Стоя в очереди в кафетерии, Алекс шутила и смеялась над шутками Джексона. Она заказала гамбургер, луковые колечки и молочный коктейль.– Вот и она, – сказал Джексон. – Прежняя Алекс прячется в твоем желудке и как всегда любит полакомиться. Добрая старушка Алекс.Они заплатили за еду, причем Джексон взял лишь булочку с корицей и кофе, и подошли к угловому столику, откуда была видна взлетно-посадочная полоса. «Америкен-747» готовился к взлету.– Чудненький закусон, надо заметить, – сказала Алекс, прожевывая громадный кусок гамбургера и вытирая жир с подбородка. – Я постоянно пропускаю ланч. И почти всегда остаюсь голодной, так как обед обычно состоит из какой-нибудь замороженной бурды, разогретой в микроволновке.– М…– Такова деловая жизнь.– И ты без ума от каждой секунды этой жизни.Джексона очаровала ее улыбка. Алекс всегда была счастливой, беззаботной, смешливой, но эта улыбка была просто совершенством, как будто жизнь ее полна чудес и она отыскала счастье, превосходящее самые безумные мечты.– О, Джек, все гораздо лучше, чем просто хорошо. Все великолепно. Я вношу достойный вклад в свою фирму. Я знаю, что это так. Я не проработала еще и года, а клиенты уже спрашивают именно меня. Думаю, им нравится мой стиль: ненавязчивый, полный информации и дружественный, Я уже добилась результатов. У меня появились тесные контакты на Уолл Стрит, и, соотношения выигрышных операций к проигрышным у меня почти десять к одному. Брент говорит, что он никогда не видел никого, кто бы так хорошо и так быстро вникал в работу, как я.– А то, что говорит Брент, очень важно для тебя?Алекс отвернулась, стремясь спрятать улыбку. Ей не следовало улыбаться, она знала это, но не могла удержаться. Иногда поздно вечером, когда почти все заканчивали работу и уходили, Брент появлялся у нее в кабинете и просматривал дела. Когда он хвалил ее, все остальное в мире не имело значения, так счастлива была Алекс. Странно и пугающе, что она так сильно хотела, даже умирала от желания услышать чье-то одобрение. Но при его словах у нее возникало особенно сильное, чудесное ощущение.– Ты стала нужна компании, – сказал ей Брент как раз две недели назад, когда они вместе шли к лифту.– Нет, – ответила Алекс, а в руках и ногах появилась дрожь, как будто он коснулся ее. Войдя в лифт, Брент положил руку ей на талию.– Хорошо, значит ты стала нужна мне.Алекс улыбалась, вспоминая этот эпизод.– Да, значит, – ответила она Джексону. – Он женат, так что дело не зайдет дальше деловой связи, но я уважаю его больше, чем кого-то другого на свете.Джексон внимательно изучал ее лицо, полное тайн, и гадал, знает ли Алекс, сколько чувств и эмоций оно выражает, и прочел ли Брент выражение ее лица. Она привязывается к этому человеку, как будто ни в кого больше никогда не 'влюблялась, и сама даже не подозревает об этом. Алекс всегда казалась сильной, но в крепких раковинах очень часто нежное нутро. Она никогда не давала своим эмоциям полную волю, она понятия не имела об их силе и страстности. Возможно, Алекс – самая ранимая женщина, которую он знал.– Будь осторожна, хорошо?Алекс уставилась на него:– Ты не забыл, что говоришь сейчас с Алекс? Я не мечтательный, не от мира сего подросток. В моей жизни появляются мужчины, если они нужны мне, и ни на секунду дольше. Я знаю лучше всех остальных, что с Брентом ничего не светит. Меня вполне удовлетворяет положение его друга».Она улыбнулась и снова принялась за свой гамбургер, но Джексона ее слова не убедили. Она стала другой, подумал он, как будто, микроскопически меняясь день за днем, Алекс превратилась в совершенно чужого человека. Она стала более деловой, практичной, и в то же время более мягкой, как будто жестокий мир, в котором она жила, стер ее ершистость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154