– О, только не еще один каталог, – простонала Клементина. Она переодевалась уже в такое большое количество нарядов, что казалось, это длится всю жизнь.– Да, еще один каталог.И, конечно же, она здесь. Артур был шефом. Он – хороший продюсер. Почти каждый день он находил ей работу. Артур нашел ей хорошенькую квартиру в верхней части города, намного лучше, чем лачуга в Бруклине, где она жила целых полтора года после переезда в Нью-Йорк. Он был в придачу и хорошим другом. Именно Артур говорил слова утешения, когда она впадала в меланхолию, тоскуя по подругам, оставшимся в Калифорнии, или упускала возможность, осчастливив других манекенщиц.Клементина улыбалась, вспоминая как она посчитала его сексуальным извращенцем в первый день знакомства. Ничего себе, извращенец. Он ни разу не поцеловал ее, хотя она знала, что ему хотелось это сделать. Давным-давно она научилась читать желание в глазах мужчин. Но Артур никогда не позволил себе ничего лишнего. Они были хорошими друзьями, часто смеялись вместе, у них великолепные деловые отношения, и, возможно, он боялся разрушить все это. Иногда Клементина испытывала к нему благодарность. После Коннора, ей был нужен воздыхатель. Иногда Клементина думала, что его губы, прижатые в поцелуе к ее устам – именно то, что ей нужно для того, чтобы эта чертова борьба имела смысл.Клементина вошла в дом и огляделась. Было темно, дом освещался единственной тусклой лампой вверху лестницы и пасмурным дневным светом, проникавшим через щель под дверью.– Мисс Монтгомери, это Вы?Она взглянула наверх и в мужчине и женщине, стоявших на верхней площадке, признала владельцев «обычной одежды» Шпильмана. Женщина улыбнулась ей.– Я понимаю это не совсем то, к чему Вы привыкли, но мы только начинаем, и это лучшее, что мы можем позволить. В качестве студии мы используем две смежные комнаты здесь, наверху.Клементина проглотила последние остатки гордости и улыбнулась в ответ.– Все прекрасно, – ответила она, поднимаясь по лестнице. Здесь была работа, а только это и имело значение. Ни тараканы, деловито снующие под ногами, ни малопривлекательная обстановка, ни снисходительный взгляд, которым ее удостоил мистер Шпильман, как будто он делал ей величайшую услугу, позволяя устраивать маскарад в его одеждах в этой чертовой дыре – ничто не имело значения. Только работа.Семь часов провела Клементина в этой жалкой дыре, позируя во всех видах одежды – от вечерних платьев до нижнего белья. Одежда была не слишком ужасной, но и ничего свежего. Шпильманы выпустят еще один, отсылаемый по почте каталог, подобно тем, что 99 % американцев сразу же выбрасывают на помойку.Клементина сидела, стояла на коленях, улыбалась, притворялась, что бросает береговой сигнальный шар перед размалеванным фоном, который ни кого не введет в заблуждение. Они платили ей, точнее, они платили Артуру, который платил ей за вычетом своих 15 %, сорок долларов в час, итого 280 долларов, 238 предназначены ей, подсчитала в уме Клементина со скоростью женщины, для которой деньги означают все. В полночь, когда они, наконец, закончили, она снова переоделась в свою одежду. Все кости ломило, желудок постоянно требовал пищи, а рассудок мечтал о других словах, помимо «повернитесь» и «улыбнитесь», «нет, не так», и Клементина подумала даже, достаточно ли ей заплатили.Шпильманы и их фотограф пригласили ее выпить кофе, но Клементина отказалась. Ей хотелось лишь взять такси, поехать в свою новую квартиру на Верхней Западной Стороне, приготовить огромнейший сандвич, с индюшкой, а потом часами отмокать в ванне.– Вы закроете, уходя? – спросила миссис Шпильман.– Да, конечно.Они ушли. Клементина собрала свои вещи, закрыла все четыре замка студии, выйдя из нее, и спустилась по лестнице. Она почти подходила к дверям, когда услышала скрип половин сзади.Клементина медленно обернулась, или, по крайней мере, ей так запомнилось. Он стоял прямо за ее спиной, темные волосы закрывали глаза, усы скрывали рот, а в грязных руках блестел нож.– Что, что Вам надо?Он сделал шаг вперед и Клементина уловила запах сточных труб, исходивший от одежды. Ее взгляд метнулся вверх по лестнице позади мужчины, потом по сторонам. Она незаметно отодвигалась к двери, пока не коснулась ее. Клементина быстро повернулась и попыталась удрать, но он настиг ее прежде, чем она успела повернуть ручку. Он отшвырнул Клементину к стене и приставил нож к горлу.– Думала ускользнуть как змея, верно? – ухмыльнулся он.Не плакать, повторяла про себя Клементина. Что бы не случилось, не позволять ему видеть, как ты плачешь.Он улыбнулся, обнажив желтые зубы. Не хватало одного переднего.– Я видел, как ты вошла. Манекенщица, да?Клементина ничего не ответила и сосредоточенно рассматривала стену позади него, пятна крови или краски, оставленные кем-то на ней.– Отвечай! – заорал он, тряся ее.– Да.Он снова улыбнулся. Отступил назад с ножом, по-прежнему выставленным перед собой и оглядел Клементину.– Неплохо. Не Мерелин Монро, но ничего.– Что Вам надо? – спросила Клементина. – У меня мало денег с собой, но Вы можете взять их. Берите и уходите.Он поднял ее сумочку и взял из бумажника несколько банкнот. Вытащил несколько кредитных карточек и тоже забрал.Потом вновь приблизился к Клементине и провел тупым концом лезвия по ее щеке. Лезвие было холодным как лед, и Клементина закрыла глаза.– Никогда не имел раньше манекенщиц, – процедил он сквозь зубы.Прижал колено к ее ноге, и Клементина открыла глаза. Ей показалось, что тысячи муравьев поползли по телу, ее охватила жуткая дрожь, а в голове появился какой-то странный, напоминающий тонкий свисток звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154