Наконец она получит то, что хотела.Ради этой минуты она жила, мечтала, страдала, плакала, кричала, работала до пота. У судьбы свои правила и законы. Она распорядилась так, что Клементина дошла до точки, до полного отчаяния, готова была от всего отказаться и признать свое поражение, и только тогда ей выпал шанс достигнуть успеха.Клементина подошла к столу и опустилась на стул. Она не улыбалась, улыбки придут позже, позже будут и телефонные звонки, и безмерная радость. Сейчас же она чувствовала только облегчение, ей не нужно больше придумывать оправдания своей бездеятельности. Закрыв лицо руками, Клементина заплакала. * * * Конечно, подруги порадовались за нее. Собирая чемодан, она вспомнила их восклицания «Поздравляем», «Подумать только!» И все же, что-то казалось не так.Алекс была почти искренна. В конце концов, у нее свои победы и достижения, ничуть не хуже, чем у Клементины. Поэтому она крепко обняла подругу, сказав, что довольна и гордится ею. Со свойственным ей эгоизмом Алекс перевела разговор на себя, сообщив, в каком общежитии собирается жить на первом курсе.Клементина подозревала, что в уме Алекс уже производит подсчеты их будущих заработков, прикидывая, кто станет богаче. И все-таки в глубине души она была уверена, что Алекс не завидует ей и не таит обиды, и ее успех будет для подруги лишь стимулом к новым достижениям.Оставалась Меган. Клементина выдала новость за обедом, неделю назад. Меган улыбнулась, крепко обняла ее, но не смогла скрыть выражение горечи в глазах. Казалось, она думает «Почему не я? Почему вам повезло, а мне нет?» В течение всего обеда Клементина старалась не высовываться, быть незаметнее. Говорила, что еще ничего не известно и она, возможно, вернется домой без контракта. Хотя обе понимали, что все пройдет успешно. Нет уж, черт побери! Клементина зашла так далеко и ничто не заставит ее отступить.Сначала, ей было жаль Меган, но потом пришла злость. Да, у Меган свои проблемы, но это не причина, чтобы желать неудачи ей. И чем больше она думала об этом, тем больше приходила в ярость. Почему она должна притворяться? Почему ее успех надо измерять по меркам достижений ее подруг? Почему они не могут искренне радоваться друг за друга? Ведь они любят друг друга. Вместо этого, все время подсчитывали карты с выигрышами и проигрышами – и суммировали очки. Клементина с треском захлопнула чемодан, как бы подводя черту. Она явно вырвалась вперед. Клементина улыбнулась, стараясь утаить это даже от самой себя.Коннор провожал ее в аэропорт. Он молчал всю дорогу. Молчал и в очереди у регистрационной стойки, и Клементина отбросила всякую попытку вытащить Коннора из его скорлупы. Она не могла с уверенностью сказать, как он воспринял ее новость. Настроение его менялось ежеминутно. То он был ее самым горячим сторонником, то заявлял, что она карьеристка! У Клементины не было ни времени, ни желания утешать его оскорбленное самолюбие. Она все еще любила его, но страсть ослабела, и Клементина не собиралась позволять Коннору решать, как ей жить. Если он рад за нее – замечательно. Если он чувствует себя оскорбленным самцом – это его проблема. Поэтому, когда лежа ночью в постели, она рассказала ему о предложении Артура Деннисона, ее не удивила его скупая улыбка и натянутый поцелуй в щеку. Клементина не двинулась с места, когда Коннор схватил куртку и отправился на двухчасовую прогулку.Шли дни. Коннор ушел в себя и выглядел довольно мрачно. Клементина спросила напрямик, рад ли он за нее, и он ответил «да». А когда она поинтересовалась, в чем дело, он обронил, что все хорошо, просто устал. В конце концов, Клементина оставила его в покое. Она не хотела, чтобы дурное настроение Коннора погасило ее энтузиазм. Она поедет в Нью-Йорк, город богатства, власти и славы.Зарегистрировав чемодан Клементины, они прошли к выходу на посадку.– Коннор, я не могу поверить, – Клементина не в состоянии была скрыть радость и возбуждение, – я как будто во сне. Коннор отвел взгляд и смотрел в окно.– Ты разве не рад за меня, хоть немножечко? – спросила она. Коннор повернулся, и Клементину потрясло страдальческое выражение его глаз. Любовь, как в первые дни их встреч, захлестнула ее сильно и властно.– Почему ты так несчастен? Скажи мне.Коннор обнял ее и просто прижал к себе.– Я хочу жениться на тебе, Клем, – шепнул он.Сначала Клементина решила, что это шутка и начала смеяться, но тут же умолкла, заметив, как серьезны его глаза. Смех сменился страхом, беспричинным, неуправляемым страхом. Вряд ли она ожидала испытать подобное, услышав предложение руки и сердца. Но в данный момент замужество разрушало все ее планы и мечты.– Не понимаю, – проговорила Клементина.– Что здесь непонятного? – Голос Коннора стал резким, чужим, напоминавшим голос матери, когда та оправдывалась перед Джоном. Клементина отступила назад.– Я думал об этом всю неделю, – продолжал Коннор, – я люблю тебя и хочу жениться на тебе. Я думал, ты хочешь того же.Взгляд Клементины метнулся к посадочному выходу, пассажиры уже шли к самолету. Весь этот разговор казался ей совершенно неуместным, как будто кадр из одного фильма вставили в другой.– Коннор, я подумаю. Сейчас не время. Я хочу сказать…– Я хочу жениться на тебе, – громко повторил Коннор, привлекая любопытные взгляды ближайших пассажиров. – Почему ты не говоришь «да»? Почему ты не взволнована? Я думал, ты любишь меня.Клементина вновь взглянула на выход. Больше всего ей хотелось пройти через него и оказаться подальше от Коннора. Она ненавидела себя за это желание, но не могла пересилить его. Все инстинкты толкали ее к одному – бежать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154