Больше этот бухгалтер ко мне не подходил. Поздно вечером, когда нам всем давно пора было уйти, в дансинге появился Флетчер Скалли. Он был одет в форму полисмена, которая ему очень шла. Виолетта тут же бросила бухгалтера и обратила свои чары на более, по ее мнению, достойную добычу.
Аурелия встала, прошлась взад и вперед. Казалось, от волнения она не знала, куда деть руки. Клейтон хранил молчание.
– И еще Виолетта обратилась ко мне. Скалли слишком сильно прижимает ее к себе во время танцев и просит назначить свидание. Она спросила, что я о нем знаю. «Мне и так ясно, что он много старше меня, – сказала Виолетта, – ему, наверное, лет тридцать. Он уверен в себе, не считая тратит деньги на виски, а главное, в нем есть какой-то магнетизм».
Голос Аурелии дрогнул. Она снова села возле плиты и продолжила, пытаясь унять дрожь в руках.
– Мне следовало забыть про то, как Виолетта обошлась со мной, и сказать ей правду: о Скалли говорят, что он связан с бандитами и зарабатывает на продаже опиума. Но я думала, что сестра поиграет с ним, как с бухгалтером, и бросит. Мне и в голову не приходило, что Виолетта через неделю убежит с этим негодяем. Ей было всего шестнадцать лет!
– И ты чувствуешь себя виноватой? – удивленно спросил Клейтон.
– Разумеется! И родители считали, что мне следовало лучше присматривать за младшей сестрой.
– А почему ты не сообщила в полицию, что Скалли соблазнил твою несовершеннолетнюю сестру?
Боясь смотреть Клейтону в глаза, Аурелия не отводила взгляда от огня. Она забыла о Клейтоне, о красоте вокруг, обо всем, что выпало на ее долю за это время.
– Вот это и есть самое худшее. Если бы я пожаловалась в полицию, то пришлось бы рассказать и в колледже, и моим родителям, что мы были в дансинге да еще пили там пиво. Меня наверняка исключили бы из колледжа. И от меня отказались бы родители. Поэтому я никуда не пожаловалась. Я предпочла свои интересы благополучию сестры. Но, видит Бог, я не думала, что дело зайдет так далеко!
– Она сама сделала выбор, – жестко сказал Клейтон. – Ни с кем не посоветовалась. А могла бы отказаться от предложения Скалли.
– Она была слишком юной и невинной, чтобы предвидеть последствия своего поступка.
– А другие девушки из вашей компании не предупредили Виолетту о том, какая репутация у Флетчера Скалли?
– Откуда я знаю? Даже если предупредили, ее это, как видишь, не остановило. Но ты просто не знаешь Виолетту так, как знаю я. Она эгоистична, но в ней есть невинность и доброта, которые приносили радость и в мою жизнь, и в жизнь других. Так или иначе, меня будет мучить совесть до тех пор, пока я не найду сестру и не выпрошу у нее прощения.
На лице Клейтона расплылась довольная улыбка, словно он наконец-то узнал что-то важное.
– Значит, тобой, по сути дела, руководят эгоистические интересы?
До этой минуты ей и в голову не приходило, что она ищет сестру из эгоистических побуждений, и Аурелия зло огрызнулась:
– И тобой тоже!
Они ели молча, и больше ни словом не обмолвились о Виолетте. Каждый заснул в своем мешке, будучи уверен в своей правоте.
Не доезжая десяти миль до города, Клейтон причалил к берегу, нарубил дров и загрузил ими лодку до отказа. Его предупреждали, что в Доусоне трудно с топливом. Он также слышал, что там практически негде причалить. Уже за две мили до города лодки теснятся вдоль обоих берегов в три-четыре ряда.
Аурелия возбужденно вытягивала шею, пока Клейтон слишком медленно, по ее мнению, огибал островки на слиянии рек Юкон и Клондайк. Наконец они вошли в затон с темной грязной водой.
Аурелия недоверчиво смотрела на скопление палаток и домишек на сваях. Неужели это и есть Доусон, который называют Северным Парижем? Может быть, они не туда попали? Где же цивилизованный город, в котором живут порядочные люди, готовые оказать помощь попавшей в беду девушке? Аурелии стало не по себе. Приглядевшись, она различила подальше от берега несколько дощатых домов, но в основном кругом стояли хижины, сложенные из цельных бревен, и палатки. Склон пологой горы был заставлен тысячью белых и серых палаток.
Клейтон отыскал небольшой клочок глинистого берега, куда можно было вытащить лодку. Но Аурелии не терпелось отправиться на поиски сестры, и она спросила:
– А нельзя заняться лодкой потом?
– Успокойтесь. Если Виолетта здесь, мы ее найдем. Нам всего-навсего надо пройтись по салунам.
– Откуда такая уверенность? Может быть, вас ждет сюрприз.
Аурелию уже не волновало, что на ней неприличная мужская одежда. И она не стала дожидаться Клейтона. Но партнер пошел следом.
Они увидели детей, игравших на берегу. Босоногие замарашки в грязных платьях продавали яблоки по доллару за штуку, а мальчишки – старые газеты из Сиэтла, тоже по доллару за штуку.
– Как можно драть такие деньги за какое-то яблоко или газету? Мне жаль тех, кто не нашел золота. Они, наверное, оказались в отчаянном положении.
– Отчаянном? – спросил Клейтон, который, видимо, заподозрил в этой фразе скрытый смысл. – Уже придумываете ей оправдания?
– Хватит! – отрезала Аурелия и подумала: «Как можно быть таким бессердечным?»
– Куда вы? – крикнул Клейтон.
Аурелия вернулась к лодке, взяла свой медицинский сундучок, небольшую сумку и твердо заявила:
– Нам пора расстаться. Чему вы удивляетесь? Уж не думаете ли вы, что я приведу вас к сестре и позволю оттащить ее в полицию?
– Вам нельзя идти в город одной. Здесь опасно.
– Ничего страшного.
– Где вы будете ночевать?
– Найду комнату. Не может же здесь быть хуже, чем в Дайе или Каньон-Сити!
Клейтон ласково положил руки ей на плечи.
– Аурелия, успокойтесь и ведите себя разумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91