– Хватит трепаться, Пойзер, – перебил его Клейтон. – Сначала нарасти мускулишки, а потом уже отправляйся на охоту.
Аурелия посмотрела в небо – на нос ей упала капля дождя. Она и сама, как Вальдо, была готова отправиться куда угодно, лишь бы прекратить эту сцену.
В тот день индейцы отказались – и отговаривали других – идти в горы с поклажей, потому что поднялся теплый ветер и мог начаться сход лавин. Но некоторые переселенцы, «чичако», как их называли индейцы, пренебрегли этим советом и пошли на штурм перевала. «Смотрите, – предупреждали индейцы, – если белый человек заберется в горы, теплое дыхание Чинука растопит снег и пошлет на них мгновенную белую смерть». Но чичако не хотели знать никакого Чинука.
Аурелия, Клейтон и Вальдо пошли в обычный тренировочный поход и несколько часов провели под дождем. Вальдо задыхался от сильного кашля, и Аурелия попросила Клейтона прекратить тренировку, чтобы переодеться в сухое и немного отдохнуть. Правда, пришлось выслушать очередную лекцию на тему о том, какие люди доходят до Юкона, а какие нет. Они прошли еще немного вперед, и только тогда Клейтон сказал, что на сегодня хватит.
Аурелия не удивилась его бессердечности. Когда вернулись в город, она привела Вальдо к себе в гостиницу, дала ему мятной настойки, лауданума и только после этого отпустила в палатку.
– Все у меня идет шиворот-навыворот, – пробормотал он, прощаясь с Аурелией.
Несколько часов спустя к Аурелии пришел Клейтон. Она сидела по-индейски на своей койке за ширмой, распустив волосы по плечам. На коленях у нее лежали новые сапоги. Отвернув подол юбки, Аурелия намотала на палец мягкий хлопок сорочки и старательно чистила серебряные пряжки, пытаясь вернуть им былой блеск.
Клейтон кашлянул, а когда она подняла на него глаза, сказал:
– Нам надо поговорить.
Аурелия ожидала, что он снова примется спорить, и приготовилась дать отпор.
– Мы еще и из города не вышли, а Пойзер уже заболел. И вы совершенно измучены. У вас под глазами темные круги.
– Спасибо.
– Слушайте, Аурелия, ну что вы все время ершитесь? Неужели вы с Пойзером все еще не представляете себе, что вас ждет?
– Может, Вальдо и не представляет, а я все понимаю очень хорошо. – Аурелия поправила юбку и выпрямилась. – Мне предстоит столько пройти, что ноги разболятся гораздо сильнее, чем болят сейчас. Тяжесть поклажи вызовет перенапряжение всех мышц, я натру плечи и руки. Может быть, потяну мышцу на спине или еще где-нибудь. Весьма возможно, что мы будем страдать от гипотермии и что-нибудь отморозим. Что еще? Да, губы потрескаются до крови.
– Все это случится в первый же день и при условии, что вы знаете, куда надо идти, а вам это неизвестно. – Клейтон прошелся перед ее койкой. – Как мне довести это до вашего сознания? В горы сейчас карабкаются тысячи охотников до золота, но где находятся золотоносные места, никто толком не знает. У большинства даже нет компаса. Те, у кого он есть, не умеют им пользоваться. Черт побери, – взорвался Клейтон, видя, что девушка не хочет его услышать, – у нас нет даже карт. Может случиться, что будем просто плутать.
– Если вы все это говорите, чтобы от меня избавиться, то у вас ничего не выйдет. Какой вздор вы несете! Даже я знаю, куда надо идти. Мы пойдем по Чилкутской дороге до озера Беннетт, потом построим лодки и поплывем по реке Юкон до Доусона. Все очень просто.
– Да поймите наконец, что вдоль дороги не будет табличек с указателями, Аурелия! Часть пути придется идти по руслу реки. В это время года река или будет покрыта льдом, или, если она прошлым летом пересохла, придется идти по камням. Стоит поскользнуться – и нога сломана. Конец пути.
Он снова стал мерить шагами каморку: два шага вперед – два Шага назад.
– Деревья здесь низкие, наверное, вы это заметили. А кое-где они и вовсе не растут. Земля проморожена насквозь. Так что я вовсе не каждый вечер смогу пойти в лес и нарубить дров для костра. Значит, нельзя будет согреться и обсушиться, нельзя будет помыться и приготовить пищу.
Аурелии стало не по себе, она даже поежилась.
– Тогда из чего же мы построим лодку?
– Ага, кажется, начинаете соображать. – Клейтон сел на корточки перед койкой. – Я вовсе не пытаюсь вас напугать, но о Чилкутской дороге не зря говорят как о тридцати самых жутких милях на земле. А когда дойдем до озера Беннетт, нам еще надо будет проплыть пятьсот миль.
– Но другие же сумели это сделать, – возразила Аурелия, хотя и без былой прежней убежденности.
Клейтон кивнул и вздохнул, на лбу его залегла глубокая морщина. Он словно размышлял, продолжать ли этот тяжелый разговор. И решил, что Аурелия должна знать правду.
– Сумели. Но большинство из этих людей отморозили пальцы на руках или ногах, заболели цингой и потеряли зубы, некоторые погибли. Вы ведь знаете, как трудно смотреть в зеркало, когда в него светит солнце. Так вот, мы будем идти по ледникам – огромным ледяным зеркалам. От Их блеска можно ослепнуть. Кроме того, в Доусоне уже была вспышка брюшного тифа. – Его взгляд чуть смягчился.
– Вы, конечно, доктор и, наверное, знаете все, что нужно, о цинге и тифе, а я нет.
– Кое-что знаю.
– Я просто рисую вам правдивую картину того, что нас ждет. Конечно, я могу поставить для вас палатку, добыть свежее мясо и охранять вас от приставаний наглецов, но если вы заболеете, я ничем не смогу вам помочь. Разве что дать виски.
– Видимо, вы готовы на все, лишь бы добраться до Виолетты раньше меня.
Клейтон скривился и засмеялся каким-то невеселым смехом. «Интересно, – подумала Аурелия, – о своей жене он так же заботился? Если бы нас обоих не подстегивало желание найти Виолетту, стал бы этот мужчина так же печься обо мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91