Но мужчина, устраиваясь поудобнее, сначала плечом толкнул ее в спину, затем локтем угодил ей в ребра, а потом его ноги запутались у нее в юбке.
– От этого вашего платья мне делается щекотно. Может быть, решитесь его снять?
Молчание.
– Я пошутил, Аурелия.
– Само собой.
Но вообще-то ничего смешного не было. Может, ему и удастся заснуть, но она, конечно, не сомкнет глаз всю ночь. Слишком остро Аурелия воспринимала все его прикосновения – как он прижимается грудью к ее спине, пристраивает колени к ее согнутым ногам… Казалось, только что-то твердое разделяло их тела.
– Извините, – прошептал Клейтон ей на ухо. – Непроизвольная реакция. Как доктор, должны это понимать.
Аурелия попробовала отодвинуться от него, но двигаться было некуда. Можно потребовать, чтобы Клейтон вылез из мешка, – но она ведь сама его пригласила. И потом… если честно, то эти новые ощущения вовсе не были неприятны Аурелии. У нее вспыхнуло лицо и сильнее забилось сердце. Может, это ей надо было лечь спать на нартах?
Не успела она это предложить, как Клейтон снова зашептал ей на ухо:
– Не надо ничего говорить. Сначала выслушайте меня. Я вам очень благодарен. Столько людей обожают трепаться о том, как всегда готовы прийти на помощь, но делают это, только если им самим это не в тягость. А вы не такая. – Он вздохнул, и, когда заговорил снова, Аурелия услышала в его голосе непривычную нежность. – Такой добросердечной женщины я еще не встречал. Это я и хотел вам сказать. – Клейтон накрутил на палец локон ее волос и прижался губами к ее шее. – Спокойной ночи, Аурелия.
У нее грохотало сердце, прерывалось дыхание. Аурелия не смела пошевельнуться. Потому что, если его ладонь поднимется выше… или спустится ниже… неизвестно, что случится.
«Лежи смирно, – говорила она себе. – Не шевелись». Ей хотелось знать, расстегнута ли на нем рубашка, голые ли у него ноги? Интересно – волосы растут у него по всей груди или только над сердцем, словно щит? И спускаются ли они ниже – к животу?..
– Тебе тепло? – прошептал Клейтон. Ее коротенькое «да» прозвучало с каким-то трепетным придыханием.
– Чудно, – промурлыкал Клейтон.
Нельзя сказать, чтобы подобная ситуация никогда не возникала в ее воображении. Нет, она тысячу раз фантазировала на эту тему. Однажды даже спросила об этом Нану Брук. Но та не смогла ей рассказать, что ощущает женщина, лежа в постели с мужчиной. Только ответила, что легче объяснить глубоководной рыбе прелесть солнечного света. «Одно я гарантирую, – сказала тогда бабушка. – Тебе это понравится».
И верно.
Клейтон тяжело вздохнул и пошевелился. Его пальцы задели грудь Аурелии. Показалось, что миллионы крошечных игральных фишек рассыпались у нее под кожей. Уставившись на брезентовую стенку палатки, Аурелия положила руку под голову и приказала себе спать. И даже не заметила, как заснула, пока ее не разбудил стон Вальдо.
Девушка хотела выскочить из мешка и ринуться к нему, но Клейтон прижимал ее своей тяжелой рукой. Аурелия прислушалась. Нет, Вальдо молчал. Это был порыв ветра.
Аурелии хотелось спать, и она попробовала снять с себя руку Клейтона, но неловкое движение только разбудило его. Они одновременно повернулись на другой бок и оказались лицом друг к другу. Клейтон был гол выше пояса. Аурелия не посмела посмотреть ниже, но его такие мелочи, видимо, не смущали. Пытаясь вечером ослабить корсет, она расстегнула платье, и теперь ее полные розовые груди были видны из-под сорочки; волосы растрепались во сне и беспорядочно падали ей на шею и плечи.
– Все понятно. Медведь убил меня. Я умер, и моя душа отправилась на небо, а вы – ангел, указывающий мне дорогу. – Клейтон зевнул и потянулся, заняв все свободное пространство в мешке и вынудив Аурелию лечь на спину. – Я давно хотел поцеловать ангела.
С этими словами он подложил руку ей под голову и прильнул к ее губам.
Напряжение, которое терзало Аурелию ночью, прорвалось наружу. Сегодня они оба живы, а завтра могут погибнуть в этой забытой Богом стране. Если она хочет узнать, что такое – быть с мужчиной, с этим мужчиной, то лучше узнать это сейчас. Другой возможности может не представиться.
Она обняла Клейтона за шею и прижалась к нему. Их поцелуй затянулся. Вспомнив сцену, изображенную на китайской ширме, Аурелия изогнулась и прижалась к Клейтону. И тут же почувствовала, как его язык толкается ей в рот – словно спрашивая, согласна ли она. Аурелия покорно приоткрыла губы.
Клейтон погладил ее грудь, нежно сжал пальцами и тихонько потянул ее сосок. Даже сквозь запутавшуюся у них между ног юбку, она чувствовала, как сильно он ее желает, и это вызывало восторг.
– Как я тебя хочу, – прошептал он, раздвигая коленом ее ноги. – Изнываю…
Если бы Аурелия в эту минуту умерла, то умерла бы счастливой, успев познать, что такое страсть.
Но она уперлась руками ему в грудь.
– Послушай. – Глубоко вдохнув, она попыталась укротить свою страсть. – По-моему, Вальдо просыпается.
– Да нет, это ветер.
Аурелия оттолкнула Клейтона и вылезла из спального мешка. Быстро натянула сапожки и, не зашнуровывая их, подошла к Вальдо.
– Мне следовало уделять больше внимания пациенту, чем своим…
– Плотским желаниям? – подсказал, садясь, Клейтон. – Нашим плотским желаниям.
Стараясь его не слушать, Аурелия проверила пульс Вальдо. Он был сильный и ровный.
– Ну как он? Держится? Вот и хорошо. А теперь иди сюда.
Клейтон пожирал ее жадным взглядом. Она увидела, как вздымается его обнаженная грудь, и почувствовала собственное томление. Аурелии очень хотелось сделать так, как просил Клейтон, но она только покачала головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91