– Возможно, у этого ребенка будет плохое происхождение, но он остается плотью моей сестры и в его жилах течет ее кровь. Так что я могу считать его своим ребенком.
Йоранд предложил Бренне кусок мяса, но она решительным жестом отказалась.
– Как же мне не интересоваться его здоровьем, не думать о его безопасности?
Йоранд прекрасно понимал это. Жизнь ребенка, за которым пусть даже присматривают в семь пар глаз, всегда находится под угрозой. Голод и чума, несчастные случаи и межклановые войны – все это делает детей самыми уязвимыми Божьими тварями на земле. Вырастить ребенка, ввести его во взрослую жизнь было настоящим подвигом, даже если он единственный баловень в семье. Бренна знала, что с этим ребенком их и без того малые шансы не умереть в пути с голоду становятся и того меньше.
– Бремя выхаживания этого ребенка Синид возложила на меня, – сказала Бренна. – Возможно, это та самая епитимья за то, что я ослушалась святого отца и вышла тогда за пределы монастыря. Но я должна заботиться об этом ребенке. – Она вытерла лицо плащом и продолжила: – Возможно, вы видите все это иначе, но я не обрету покоя, пока не заберу этого ребенка себе и не доставлю его в отчий дом. Надеюсь, отец порадуется наследнику, если это мальчик.
Губы Бренны дрожали. Ее брак был коротким. Бренна и Йоранд искренне восхищались друг другом, но Бренна не могла требовать от Йоранда, чтобы он принял чужого ребенка как своего. Даже если по истечении срока нормандец решит, что этот брак ему не нужен, от ребенка Бренна отказываться не собиралась.
– Я сумею воспитать ребенка, – с жаром сказала она, словно пыталась убедить в этом не только мужа, но и себя саму. – Я буду любить его.
– А вы понимаете на что себя обрекаете? – осторожно спросил Йоранд.
– Согласны вы со мной или нет, это значения не имеет, – ответила Бренна со всей решимостью. Голос ее дрожал. – Сестра мне завещала воспитать его, и я сделаю это.
– Я имел в виду совсем не то. У этого ребенка, наверное, уже есть приемные родители. Я думал о них. Может быть, эти люди уже беспокоятся о ребенке, и малыш растет счастливым под их кровом. В противном случае…
– Что в противном случае?
– Этот ребенок погиб в младенчестве. Вы действительно хотите знать правду? – Нормандец говорил спокойно и взвешенно. – Разве для вас не было бы лучше думать, что он живой и здоровый воспитывается в какой-то семье?
– Зачем вы говорите такие вещи?
– Сейчас мы можем лишь представлять этого ребенка таким, каким ой нам больше нравится. Мальчиком или девочкой, сильным и здоровым, – ответил Йоранд. Блуждающий взгляд подсказал Бренне, что ее муж сейчас, может быть, вспоминает собственного ребенка или представляет, каким он может быть. – Это ваш дар, принцесса. В своем сердце вы можете носить тот образ ребенка вашей сестры, который вам наиболее дорог.
– То есть то, что я себе представляю, может быть совсем не так?
– А какое это имеет значение? Когда волны выбросили меня на ваш берег, я не мог вспомнить ничего. Это тревожило меня день и ночь. Теперь же я решил, что пусть моя память уходит от меня навсегда. Возможно, это будет даже к лучшему.
Бренна недоверчиво уставилась на мужа.
– А что, если в моем прошлом окажется такое, о чем я не захочу знать? – пояснил Йоранд. Его брови сурово сошлись у переносицы красивого прямого носа. – Что, если я был совсем иным человеком до того, как оказался на вашем берегу?
Бренна взяла мужа за руку:
– Такова наша сущность. Я думаю, что вы всегда были таким, Йоранд, прекрасным человеком. Я порву на части любого, кто будет говорить о вас иное. А если в вашем прошлом мало того, чем можно гордиться, это говорит лишь о том, что вы родились не истинным христианином из сынов Адама. Только и всего.
В ответ на столь двусмысленную похвалу Йоранд криво усмехнулся:
– Если вы хотите этого ребенка, я буду только рад, если он окажется жив. И более того, помогу вам достать его, даже если его придется украсть из кроватки.
– Когда в детстве мы плохо себя вели, наша мама говорила нам, что отдаст нас злому нормандцу, – сказала Бренна, едва сдерживая смех. – Кто бы мог подумать, что я сама толкну злобного нормандского демона украсть ребенка из кроватки?
Немного успокоившись, она продолжила:
– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Я запаслась серебром, чтобы выкупить малыша у приемных родителей. Главная проблема будет в том, чтобы заставить отца Амброзия сказать нам, где искать этого малыша.
– Я думаю, это можно доверить мне, – сказал Йоранд.
Его вид не оставлял сомнений в решительности помочь с поиском ребенка. Йоранд поймал руку Бренны, поцеловал ее ладошку и сказал:
–. Разве вы еще не поняли, что вы можете довериться мне, Бренна?
Она почувствовала, как проваливается в морскую голубизну его глаз. Да, это был настоящий океан, в который она, не боясь ничего, могла кинуться без оглядки. Бренна прижала ладони к его щекам и слилась с ним в поцелуе.
К тому времени как они возвратились к еде, кролик был холодным, покрытым слоем застывшего жира.
* * *
Ночью что-то разбудило Бренну. Какой-то звук. Мирно спавшая, свернувшись комочком около своего мужа, она распрямилась и теперь лежала, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Она надеялась услышать этот звук снова.
Полная луна над ними бросала свой холодный свет, и на землю ложились длинные угольно-черные тени от каждой травинки. Костер погас, и на его месте теперь остались тускло светящиеся угли. Бренна напряженно приподняла голову. Наконец звук повторился.
Это был голос. Низкий, полный гортанных переходов и свистящих и шипящих звуков. Слов она разобрать не смогла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85