Женщина за забором кивнула ей и улыбнулась легко и открыто. У нее был удивительно широкий рот, а вокруг уголков губ собрались морщинки, будто женщина улыбалась все время. Бренна поймала себя на мысли, что на лице у этой женщины нет ни капли хитрости, и сама невольно улыбнулась.
– Привет, друг, – ответила она на классической латыни, которой ее обучил отец Михаил. – Меня зовут Бренна. Я из Донегола. А кто вы?
– А вы действительно знаете латынь. Я так рада! – сказала женщина, улыбаясь еще шире. – Он говорил мне, что вы образованны. Я боялась, что мы не сможем поговорить друг с другом.
– Кто сказал вам, что я образованная?
– Конечно, Йоранд, – сказала молодая женщина, проходя вдоль забора и заходя в ворота. – Он мне все рассказал о вас. Меня зовут Рика Магнусдоттир.
– Рика, – повторила Бренна. Латынь плохо ложилась на норвежскую ритмичную манеру речи. – Он мне также рассказывал о вас. Вы жена его друга Бьерна, да?
– Совершенно верно, – ответила Рика. Беря пустую лейку из рук Бренны, она подошла совсем близко. – Йоранд так рассказывал о вас, что сейчас мне кажется, будто я знаю вас давно.
«Значит, – подумала Бренна, – Йоранд все еще вспоминает обо мне и даже рассказывает своим друзьям». В ее груди вновь разгорелась слабая свеча надежды, однако она тут же поспешила задавить это пламя. Ведь она так тщательно строила мирок, в котором ей спокойно. Бренна уже решила для себя, что главное – это жить здесь и сейчас, не ожидая ничего от завтрашнего дня. Она чувствовала, что не перенесет новых несбывшихся надежд.
– Я думала, что вы дальше своего фьорда не бываете, – сказала Бренна и тут же пожалела о своих словах. Ее новая знакомая могла обидеться на столь неделикатный намек на проблемы ее мужа с норвежским правосудием.
– Точнее, не бывали, – очень спокойно ответила Рика. – Но трехлетние запреты выезжать с Бьерна сняли, и он вновь отправился в путешествие. Мы приехали в Дублин, чтобы вести торговлю, а заодно и увидеть Йоранда. Прежде мы лишь слышали о его жене, но ни разу не видели ее. А тут оказалось, что у него их две. – Лицо женщины смешно сморщилось. – Это была полнейшая неожиданность, учитывая то, что я прежде хорошо знала Йоранда. Но мы тоже его удивили – неожиданно вдвоем прибыли в дом. Кстати, Сольвейг оказалась расторопной хозяйкой.
Бренна не могла произнести ни слова.
– Но когда Йоранд рассказал нам о вас, я захотела познакомиться и с вами, – раскатисто хохотнула Рика. – Уже неделя прошла, как мы прибыли сюда, и я все не могла застать вас. Хотя я поняла, что вы были все втроем перед тем, как мы пришли в дом Йоранда.
Рика пристально посмотрела на Бренну, будто хотела, чтобы она поняла нечто недосказанное. Значит, Бьерн и Рика пришли спустя считанные минуты после того, как она, Бренна, ушла вместе со святым отцом. И в этом доме всю неделю жили не только Йоранд со своей первой женой, но и его друг, тоже с женой. Бренна вспомнила все эти мучения, которые доставили ей образы ее мужа и Сольвейг в объятиях друг друга. Возможно, ее воображение, мягко говоря, перестаралось, рисуя ужасные картины. При этой мысли ей стало немного легче.
– Пошли, посидим где-нибудь и получше познакомимся, – предложила Рика. – Не припрятана ли у святого отца, случайно, медовуха?
– Медовухи нет, – ответила Бренна, шаловливо улыбаясь. Армог уехал на рынок до прихода Рики. Бренна знала, что святой отец любил сочетать закупку продуктов с проповедями, так что после полудня его долго не будет. – Но я знаю, где он хранит вино, – после краткой паузы продолжила она.
– Ин вино веритас, – процитировала Рика. – Истина в вине. Давайте посмотрим, сможем ли мы вместе найти какую-нибудь истину.
Бренна и сама не понимала, почему она столь свободно чувствовала себя с Рикой. Возможно, потому, что встретила со стороны этой женщины открытое дружелюбие. Здесь, в Дублине, женщины поглядывали на нее косо. Причем даже многие из тех, которые приходили поклоняться в этот маленький храм. А может быть, потому, что шикарные огненно-рыжие волосы Рики так напоминали ей о Мойре, ее дорогой сестре, с которой она делила много тайн. Бренна подозревала, что дело и некоей моментально возникшей связи с Рикой, которая появилась не без участия Йоранда. Ведь они обе беспокоились о нем, хотя и по различному поводу.
Когда Бренна ввела Рику в маленькую каменную церковь, то была очень удивлена, увидев, что та крестится.
– Вы христианка?
– Да, – ответила Рика.
Тут Бренна впервые заметила, что на груди молодой женщины была не только брошь, но и висел маленький серебряный крестик.
– У нашего святого отца Доминика твердые правила. У меня не было никакого выбора, кроме как принять христианство. Сначала это было необходимо только для того, чтобы мы с Бьерном могли пожениться, а затем… – Рика неожиданно замолчала, застенчиво поглядывая на Бренну. – Это личное.
– Йоранду тоже пришлось осенить себя крестным знамением, прежде чем мой отец разрешил ему стать моим мужем, – сказала Бренна. Сейчас ей было совсем легко говорить о Йоранде.
– Йоранд?! Как я рада. Когда мы в последний раз виделись, он поклонялся только Тору и ничего не хотел слышать о христианстве. Должно быть, он действительно полюбил вас.
«Или полюбил то, что давал ему этот брак, – подумала Бренна. – Он это сделал за право покинуть Донегол».
Обе женщины прошли на цыпочках через неф к ризнице, где в углублении алтаря хранились священные сосуды и одеяния. Бренна нашла бутылку пока еще не освященного вина и два с виду неказистых рожка для питья. Затем они вместе вышли из церкви и устроились во дворе, в тени навеса. Бренна принялась разливать вино по рожкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85