– А на что нормандцам рукописи? – насмешливо спросил церковный сторож. – Этим неграмотным дикарям?
Бренна знала, что Муртог был совершенно неграмотен, однако старик с почтением относился к письменному слову. Он часами наблюдал, как Бренна сидела над переписыванием рукописей, которые таскала из скрипториума. С тех пор как ей запретили сидеть в одном помещении с монахами, Муртог с пониманием относился к этим маленьким временным кражам и позволял ей заниматься в своей хижине.
– Норвежские демоны уничтожили все, – произнес церковный сторож.
– Не все, – ответил ему из хижины слабым и печальным голосом отец Амброзии.
Бренна повернула голову и увидела, что в дверях домика стоит аббат, держась руками за голову. «От такого, – подумала она, – действительно можно с ума сойти».
– Они не все уничтожили, – повторил святой отец. – Нормандцы унесли с собой Кодекс монастыря с острова Скеллиг-Майкл. Я видел, как его выносил их главарь.
– Что это? – спросил Йоранд.
– Эта старинная рукопись – величайшее сокровище, – ответила Бренна, чувствуя, как при одном лишь воспоминании о ней по спине пробегают мурашки. Она невероятно красиво отделана и состоит из евангелических и других не менее ценных текстов. Одни лишь рукописи с рисунками в монастыре стоили дороже всего… – Бренна задумалась, пытаясь представить себе, сколько они могут стоить. – Дороже всего, что было еще в монастыре.
– Ну, это не так дорого, – задумчиво заметил Йоранд.
– Тогда представьте себе, что все золото и серебри великих королей, правителей Тара, ничего не стоят по сравнению с тем, что было утеряно за эти два дня. Так и сокровищ недостойны даже короли. Они могут принадлежать только Богу, – сказала Бренна.
– А теперь это принадлежит язычникам, – в заключение произнес аббат, боком перемещаясь к компании. Наконец он расположился между Муртогом и Бренной, явно не желая, чтобы рядом сидел нормандец. – Так что же, дитя мое, привело тебя к нам из Донегола?
– Тот ребенок, который родился здесь. Ребенок моей сестры, – ответила Бренна, подтягивая колени и обхватывая их руками. Ее руки предательски дрожали, и она не хотела, чтобы аббат это видел. – Я пыталась забыть о нем, но не смогла. Я хочу узнать раз и навсегда, жив ли он.
Муртог бросил на аббата быстрый взгляд, который красноречиво говорил: «Я и так рассказал слишком много». Упрямо сжав губы, отец Амброзий размышлял.
Наконец, покачав головой, он сказал:
– Нет, лучше оставить все как есть. Ты должна доверять мне, дитя мое.
От Йоранда не укрылось, как болезненно передернулось лицо Бренны. Возможно, этот пухлый церковник и был настоятелем сожженного аббатства. Но теперь стоит ему раскрыть ту тайну, и он не будет иметь над Бренной никакой власти.
Йоранд поднялся на ноги и сжал кулаки. Взгляд аббата помертвел.
– Ты расскажешь ей все, что она хочет знать, и быстро. Иначе тебя никакие боги не спасут от моей ярости.
Неожиданно Бренна вскочила на ноги и уперлась ладошками в его грудь.
– Нет, только не так, – начала умолять она. – Он и гак слишком много испытал.
– Но я даже не приступил, – грозно заявил нормандец.
– Никакого насилия, – безапелляционно потребовала Бренна.
Йоранд испепеляющее смотрел на аббата.
– Тогда обмен, – с явным нежеланием заявил нормандец. – Я называю имя человека, у которого ваша рукопись, а вы говорите Бренне, где ребенок.
Ободренный неожиданной защитой Бренны, святой отец уже увереннее встретил взгляд Йоранда.
– А что даст нам имя этого человека? Неужели вы думаете, что мы будем молиться за этого подлеца, после того что он сделал?
– Неужели ничто не способно убедить вас поверить нам, святой отец? – спросила Бренна.
– Мне кажется, кое-что все же может убедить, – ответил Йоранд, хищно оскаливая зубы.
Бренна нахмурилась и положила руку на предплечье мужа, боясь, что тот может наделать глупостей.
– Ну пожалуйста, святой отец, я не могу возвратиться в Донегол, так и не узнав, что случилось с ребенком Синид.
– Теперь я могу лишь сожалеть о прошлом. Когда малыш родился, ты не захотела даже взглянуть на него, не говоря уже о том, чтобы ухаживать за ним, – сказал отец Амброзии, прикладывая палец к губам. – Но если бы ты могла возвратить Кодекс неповрежденным, это можно было бы расценить как акт раскаяния, достойный награды. Но увы! Кодекс в руках язычников. Как же ты надеешься возвратить его?
– Она не может, – произнес Йоранд. – А я могу.
Как Йоранду хотелось забыть свое прошлое, просто позволить воспоминаниям уйти обратно в забвение. Но зачем же Бог вернул память Йоранду, как не для того, чтобы помочь Бренне?
– Как вы можете сделать это? – спросил Амброзий.
– Я знаю, как зовут человека, который взял книгу. Его зовут Колгрим, – сказал Йоранд.
– Вы вспомнили? – удивленно спросила его Бренна.
– Да, я вспомнил его имя, – ответил Йоранд, надеясь, что такой ответ удовлетворит ее. Больше он сказать ей пока не мог.
Муртог подозрительно смотрел на нормандца, понимая, что он мог быть замешан в набеге на монастырь. Однако аббат поспешил воспользоваться таким шансом, чтобы вернуть свое сокровище.
– Я не сомневаюсь в том, что вы действительно можете знать злодея, – сказал отец Амброзии. – Но мир широк. Как вы найдете его?
Йоранд почувствовал, словно вокруг его шеи затягивается петля.
– Я знаю, куда он возвратится с добычей.
– Ну тогда иди с миром. Благословляю тебя, сын мой… – взмахнул правой рукой Амброзии, забыв на мгновение о происхождении нормандца.
– Оставьте себе свои благословения, – потребовал Йоранд. – Все, что мне надо от вас, – это чтобы вы сдержали свое слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85