– Вы так думаете? – спросила она и собралась было сделать шаг по направлению к Коди.
Флинн усмехнулся.
– Да. Все было проделано со знанием дела. – Он надел пиджак, готовясь уйти.
С бьющимся от волнения сердцем Аманда преградила ему дорогу.
– Могу я расценивать это как комплимент? На такое ведь способна только женщина с большим опытом. Насколько я слышала, у вас всегда складывались определенные отношения с ведущими актрисами спектакля. – Она со страстью смотрела ему в глаза, в то время как он выправлял из-под рукавов пиджака манжеты рубашки.
Коди на секунду замер и, наконец осознав все значение ее слов, растерянно пробормотал:
– О Господи! Послушайте, Аманда… – Он с нежностью взял ее за руки.
Она шагнула к нему с поистине царственной грацией, готовая упасть в его объятия, как в старые времена. В ее голове пронеслись образы всех мужчин, кому она когда-то принадлежала: Кэри Гранта, Грегори Пека, Юла Бриннера, Роберта Тэйлора.
Однако Коди намеренно сохранял дистанцию.
– Аманда, послушайте… вы – необыкновенная женщина, об этом все знают, особенно я. Но у нас с вами достаточно большой профессиональный опыт, чтобы спутать игру с реальностью. То, что происходит на сцене, – иллюзия. Вы понимаете, что я имею в виду?
Она опустила глаза, раздавленная, отрезвленная внезапным разочарованием.
– Знаю. Но… мне показалось… на минуту… что там… на сцене между нами было нечто большее. – Ее улыбка угасла. – Фантазии старухи? – Подбородок Аманды задрожал от подступивших к горлу рыданий.
Коди почувствовал, что густо краснеет. Господи, ну зачем ей это понадобилось? Он посмотрел на нее полным сострадания взглядом.
– Знаете, когда я был мальчишкой, я просто с ума от вас сходил.
Она порывисто отвернулась и попыталась высвободить руки, но Коди крепко держал их.
– Когда вы были мальчиком…
– Да, сходил с ума. – Он усмехнулся. – Я считал вас самой прекрасной, самой талантливой актрисой в мире. Вы такой и остались. Я ваш поклонник, Аманда. Честное слово. Мне очень жаль, если я ввел вас в заблуждение там, на сцене. Но, несмотря на мою репутацию, Аманда, в жизни я придерживаюсь строгих правил. Простите меня. Я, наверное, старомоден, но предпочитаю ухаживать за женщиной по собственному выбору.
Аманда вырвала руки с оттенком негодования.
– Что ж, мистер Флинн, пожалуй, мы не поняли друг друга. Я просто хотела… поближе познакомиться. Очевидно, вы приняли мое к вам расположение за… грязный намек. Простите меня за столь неожиданное вторжение. Не смею вас больше задерживать. – Она резко повернулась и направилась к двери.
У Коди от волнения перехватило дыхание. Пока оскорбленная театральная дива торопливо покидала комнату, у него еще оставалась возможность броситься за ней и вернуть. Ему казалось, что она заслуживает большего, чем его неблагодарная холодность. Но тут же сам рассмеялся над собственными фантазиями. Неужели такое возможно? Неужели и вправду эта старая перечница по уши в него втюрилась? Просто грандиозно! Черт возьми, да что же такое происходит? Он и не собирался врать, когда сказал ей, что тогда, на репетиции, она отлично справилась с поцелуем. Интересно, размышлял он, а если бы я согласился… И тут же тряхнул головой, гоня прочь нелепые видения, которые рисовало ему воображение.
В этот вечер Аманда Кларк заперлась в своем номере в гостинице «Уолдорф-Астория». Дрожащей рукой она принялась выводить давно обещанное и запоздалое письмо к внукам, жившим в далекой Аризоне. Она бодро расписывала, какое удовольствие получает от работы и в каком все восторге от ее таланта. Не забыла она и упомянуть, что работает в паре со знаменитым голливудским актером Коди Флинном, – наверняка внуки лучше знают его роли в кино, чем ее собственные. В скобках она даже заметила, что он, кажется, влюблен в нее, но она не принимает всерьез его ухаживания из-за большой разницы в годах. Но вот наконец письмо было окончено, и Аманда еще долго перечитывала жизнеутверждающие строки, безнадежно пытаясь убедить саму себя, что все написанное – правда.
18
Отблески огня в камине слабо освещали комнату. Из проигрывателя доносились негромкие звуки популярной песенки в исполнении «Битлз» и Джорджа Харрисона. Положив щеку на плечо Брайана, Челси с наслаждением кружилась в медленном танце и размыш– ляла о том, как здорово, когда тебя вот так обнимают. Возбуждающий аромат его одеколона заставлял Челси прижиматься к нему еще ближе; время от времени она едва касалась губами его шеи, и ее поцелуи были легкими, как перышки. Их силуэты двигались медленно, словно в глубоком сне. Прямо у самого уха она услышала умиротворенный вздох и почувствовала, что Брайан прижался к ней всем телом так, что она могла даже слышать, как бьется его сердце. А может быть, это ее собственное?
Сильные пальцы Брайана знакомым движением пробежали по ее спине. Но Челси была еще далеко в своих мыслях, паря на крыльях неожиданно благосклонной к ней фортуны, перенесясь в мир фантазий, которые самым чудесным образом становились явью. Все в ее нынешней жизни казалось ей прекрасным сном. Куда бы она ни пришла, ее узнавали и повторяли ее имя. Она начала раздавать свои первые автографы, и ее пригласили участвовать в программах новостей и на развлекательные каналы. Кроме того, новая роль принесла ей значительную прибавку к жалованью, и очень скоро перед ней открылась дверь в совершенно иную жизнь – полную благополучия и достатка. Такова была участь восходящей звезды Бродвея.
А все благодаря пьесе Артура Трумэна, одно участие в которой казалось Челси чудом. Недели репетиций шли, неуклонно приближая день премьеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119