Ребята на нас и не смотрят».
Мать: «Ничего, родная. Мальчишки – это не самое главное. Лучше хорошо учись».
Одноклассник-оптимист: «Не переживай, рыжая. Где-нибудь есть парень и для тебя. Поищи какого-нибудь в темных очках и с белой тростью». Смех.
Парень из колледжа: «Ты что, еще девственница? Эй, с тобой все в порядке?»
Элен Трэвис: «Только я понимаю тебя… Ты так прекрасна! И заслуживаешь, чтобы тебя любили. Поверь мне».
Джун влепила Коди пощечину. От ярости и напряжения на ее лице выступили красные пятна.
– Уходи немедленно! И оставь меня в покое!
Коди не собирался отступать и снова наклонился к Джун. И она опять почувствовала вкус его губ, только на этот раз они были властными и страстными. Она попыталась оттолкнуть его, что есть сил упершись ладонями ему в грудь, но его руки обняли ее маленькое худенькое тело и крепко прижали к себе. Джун рвалась из его объятий, но тщетно. Она пыталась протестовать, но получилось лишь нечленораздельное мычание. Слезы бессилия хлынули у нее из глаз. Нет, он не посмеет овладеть ею. Не посмеет! Он не может так просто прийти и овладеть ею. Это несправедливо.
Однако в этой яростной борьбе Джун незаметно для себя все плотнее прижималась к нему, а не отталкивала. В ее душе боролись две стихии: сердце бросало вызов разуму. Она не могла ничего с собой поделать. Разум твердил: спасайся; сердце же увещевало: уступи и доверься судьбе. И чем настойчивее становился Коди, тем громче звучал голос сердца.
В какой-то момент чувства одержали верх: ее сердце вырвалось из привычных оков. Она жадно припала к губам Коди. Ее руки обвили его со страстной неудержимостью, они жадно тянулись к любви, преодолевая вселенскую пустоту одиночества. Джун была уже почти готова сдаться и исцелить свою опустошенную душу.
Но страх не хотел отступать, преследовал ее, толкая на сопротивление. Может ли она вообще любить мужчину? Имеет ли на это право? А может, это только сон? Может, любовь существует только в сказках? Но Джун больше не раздумывала. Ее сердце решило за нее. Она рискнет, рискнет еще раз, последний раз.
Повинуясь необоримому желанию ощутить мужское тело, Джун с силой рванула на нем рубашку. Столик с грохотом опрокинулся, когда они опустились на пол, слившись в поцелуе, переплетясь в объятиях, разрывая в нетерпении друг на друге одежду. Лавина чувств низверглась на Джун, поглотив ее с головой. Она задохнулась от счастья, когда почувствовала, как его пальцы осторожно проникли под ее голубую блузку, а затем с силой ее распахнули, при этом пуговицы как горох посыпались на пыльный деревянный пол.
Лежа на спине и ощущая близость и тепло его тела, Джун вдруг замерла в нерешительности. Казалось, будто по обоим пропустили электрический ток. Они не могли оторвать друг от друга голодных глаз.
– Коди, – еле слышно прошептала она, внезапно охваченная трепетом. – Это… было… так давно, с тех пор, как… я… я… – Джун не хотела признаться, что он был первым мужчиной, который действительно хотел любить ее. Слезы снова покатились по ее щекам, но она твердо решила не отступать.
– Ничего, – успокоил ее Коди. Его глаза светились безграничной нежностью. – Пожалуйста, только расслабься… и позволь любить тебя. Слышишь? Я хочу, чтобы ты поняла, как много ты для меня значишь. Мы не будем делать ничего, что было бы тебе неприятно. Если захочешь просто лежать, обнявшись, это будет даже больше, чем я заслуживаю. Но если ты хочешь всего меня, то надо просто расслабиться… и наслаждаться. Я постараюсь доставить тебе удовольствие.
Такого в ее жизни еще не было. Никто не обнимал ее, не дотрагивался, не ласкал, не сжимал в объятиях так, как этот мужчина. Никто за всю ее жизнь не сумел подарить ей столько тепла и нежности. Это чувство было как дурман, и она жаждала большего. Повинуясь его словам, Джун постаралась расслабиться, и ее слабая улыбка стала для Коди сигналом к действию.
Как обычно, на Джун не было бюстгальтера – ей всегда казалось, что он ей не нужен. Судорога сильнейшего возбуждения пробежала по ее телу, когда она почувствовала, как губы Коди медленно скользят по ее шее, плечам, груди. Джун ужасно боялась, что Коди будет разочарован тем, что увидит, вернее, тем, чего не увидит. Но, к ее удивлению, он ни на секунду не остановился. Страхи Джун мгновенно исчезли, и она впала в чудесное, пьянящее состояние. Она лишь безмолвно плакала слезами счастья. Но и этого ей было недостаточно. Она жаждала большего и не могла противостоять внезапности и силе этого желания.
Кто бы мог подумать! Могла ли она после стольких лет неведения и одиночества вдруг открыть для себя то, что множество людей принимает как само собой разумеющееся? Неужели ее обнимает мужчина, кумир миллионов женщин, ради обладания которым они готовы пойти на что угодно? Может ли быть, что волшебная сказка сбывается? Она не смела вздохнуть, чувствуя, как он медленно начал расстегивать ее джинсы. Это случилось! Это не сон!
Коди на минуту замер в нерешительности. Его глаза спрашивали, хочет ли она продолжения.
– Да, – выдохнула Джун.
Когда Коди встал, чтобы снять брюки, она с восхищением замерла, любуясь его прекрасным мускулистым телом. Он был сложен как пловец или гимнаст. Его тело с гладкой атласной кожей, покрытой ровным загаром, было действительно идеалом красоты. Глаза Джун скользнули ниже, туда, где под узкими черными трусами находилось то, что уже мощно рвалось наружу. Джун лишь ахнула про себя, когда наконец увидела, что скрывалось под тонкой тканью.
Джун могла бы рассматривать его часами, но вдруг испугалась, когда он опустился на колени и начал нетерпеливо стаскивать с нее трусики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119