Тамару сами корабли совсем не интересовали,
потому что большая часть из них принадлежала ее семье. Ее привлекало
мелькание красок, грязь, неизвестная угроза. Она часто повторяла, что
чувствует себя с ним в полной безопасности.
Что-то беспокоило Кеа. Почему команды космических кораблей одеты так
неряшливо - совсем иначе, чем показывают в фильмах, посвященных
путешествиям к звездам? Почему так много объявлений о вакансиях висит на
стене агентства по найму? И почему они такие старые, точно их повесили
давным-давно, но так и не нашлось людей, потерявших надежду и готовых
отправиться в далекий путь?
Тамара и Ричардс зашли в небольшую забегаловку, которая гордо
называлась "кафе". Народу было ужасно много. Они пили какую-то
отвратительно приторную мерзость, которую заказала Тамара, и Кеа пытался
найти ответы на свои вопросы. Если не считать наземных служащих, все, кого
они до сих пор здесь видели, были космонавтами - мужчины и женщины.
Безвоздушное пространство и все такое... Почему же тогда они говорят
только о выпивке, наркотиках и о том, как набили вчера кому-то морду
(иногда рассказывали о том, как набили морду им)? Или о том, какие ужасные
условия жизни на том корабле, где они вынуждены служить, потому что
подписали контракт. Язык, на котором они разговаривали, не отличался
особыми изысками, и в нем Никосию нельзя было услышать хоть что-нибудь,
отдаленно напоминающее научные термины. Речь бедняков, постоянно пьяных и
потерявших надежду. Почему у пионеров космоса такие тусклые, мертвые
глаза?
Здесь Кеа впервые узнал про Барьер Тридцать Три - так называлось
что-то вроде ворот в ад. Он спросил. Ему ответили, что это стандартное
разделение между местом для команды и оборудования и пассажирами и грузом.
Что-то тут не то. Но Кеа никак не мог понять, что именно. Он осушил свой
стакан и взял Тамару за руку. Она завороженно смотрела на женщину,
покрытую татуировкой - по крайней мере в тех местах, что выглядывали из ее
промасленного комбинезона. Казалось, женщина тоже заинтересовалась
Тамарой.
Тамара нахмурилась, когда Кеа сказал, что хочет уйти, но ничего не
сказала. Только улыбнулась женщине с татуировкой - Кеа знал эту улыбку:
Тамара улыбалась так только в очень интимные моменты. А потом они вышли из
бара. Ночью Кеа спал один, он не хотел портить Тамаре настроение своими
мрачными размышлениями над тем, что он видел и никак не мог понять. На
следующий день девушка весело рассмеялась, когда Кеа попытался извиниться
за свое поведение. Она уезжала в Капен-Сити - навестить "старых друзей".
Конец наступил при ослепительно ярком солнце на палубе тримарана,
там, где все началось, примерно одну земную неделю спустя. Кеа все утро
готовился к предстоящему разговору. Подбирал слова. Ну вот, все в порядке
- он чувствовал себя так, словно ему предстоял трудный экзамен.
Тамара молча слушала его сбивчивую речь, которая, постепенно набирая
силу, стала более уверенной. А потом он замолчал. И стал ждать ответа.
Тамара захихикала, потом весело расхохоталась.
- Кеа, - сказала она, немного успокоившись, - я хочу понять... Ты
сказал, что считаешь, будто мы с тобой должны... быть вместе? Когда
закончится это лето? И на Земле тоже?
Кеа, у которого возникло такое ощущение, как если бы он вошел в
гравитолет, а питание вдруг отключилось, только молча кивнул.
- Жить вместе? Или... ты имеешь в виду по соглашению? Кеа, милый, ты
похож на старомодного дурачка, рассуждающего о женитьбе. Ах! Это же
восхитительно! Ты? И я? Ой-ой-ой! - Она снова рассмеялась.
Кеа встал, ничего не чувствуя, прошел к лифту и поднялся наверх.

Немного позже он сообразил, что находится на главной вилле. Он ничего
не ел и не заходил в свою комнату. Изо всех сил старался не попадаться
никому на глаза, в особенности Баргетам. Пару раз слуги спрашивали, не
нужно ли ему чего-нибудь. Кеа только качал головой. Увидел в глазах одной
из женщин сочувствие; она даже собралась было что-то сказать, но только
погладила его по руке. А потом испуганно умчалась прочь.
Кеа не знал, что станет делать дальше. Разве он сможет не попадаться
Тамаре на глаза до конца лета, всего за несколько секунд превратившегося
из рая в чистилище? Нельзя и просто взять и убраться отсюда. Остин
оставался его другом. Ему нужно было только отыскать какое-нибудь
местечко, куда он мог бы заползти и зализать раны, нанесенные Тамарой.
Услышал смех. Остин.
- О Господи! Господи! - проговорил тот. - Он что, серьезно?
- Если нет, значит, он самый ловкий притвора на Марсе. - Тамара.
- Наверное, этого следовало ожидать, - задумчиво произнес другой
голос.
Баргета-старший.
- Прости, отец, - сказала Тамара. - Но я думала...
- Не стоит извиняться, - перебил Тамару отец. - Меня абсолютно не
беспокоит то, что эта деревенщина показалась тебе привлекательной. Как,
впрочем, и то, каким способом ты удовлетворяешь свои потребности. Я не
лицемер и не собираюсь требовать, чтобы моя дочь отказывала себе в
маленьких удовольствиях - тем более, что всем известно: наша семья просто
обожает... естественную сторону жизни.
Они засмеялись. Дружно. Так принято смеяться, когда кто-нибудь из
членов семьи упоминает о тайном пороке, присущем ее членам.
- Значит, это я во всем виноват, - проговорил Остин.
- Вовсе нет, - принялся объяснять ему отец. - Ты в очередной раз
получил урок, о котором, возможно, забыл, когда наградил этого молодого
человека за помощь, допустив его в свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186