От каждого матча. Теперь у тебя есть имя и повсюду открыт кредит.
– Вот получите, – Сидней достал чековую книжку и выписал свой первый чек. – Я хочу скорее рассчитаться.
Норисон ушел и унес с собой четыре пятых его состояния. Джэксон утешал себя мыслью, что все еще впереди. По существу состоялся только один настоящий поединок. Если так дальше пойдет, он скоро возвратит Норисону долг и станет свободным. Тогда все деньги будут его.
Уходя, Норисон предупредил:
– Тебя приглашает верховный глава Христианского союза молодежи. Они там готовятся тебя чествовать. Заеду за тобой в шесть вечера. Будь готов.
– Постараюсь, – ответил Джэксон. – Меня ждут дома, и надо навестить Максуэлла.
– Передай ему привет. Пусть поправляется старина. А за тобой я заеду прямо домой. Договорились?
3
Дома был праздник. У подъезда ждала толпа. Едва он вышел из машины, как его подхватили на руки и понесли. Повсюду раздавались крики «ура!» Соседи, знакомые, рабочие химического завода, мастера из мастерской Олт-Гайтмана, товарищи по школе – в общем, все, кто знал и не знал его, но жил поблизости, собрались у его дома, заполнили лестничные пролеты, набились в квартиру. К нему тянулись десятки рук, со всех сторон летели приветствия и поздравления.
Сидней не ожидал такого приема. Он и не предполагал, что слава так шумна. Смущенный и гордый, он не знал, как себя вести. Наконец он протиснулся к своим. Он увидел миссис Джэксон.
– Мама!
Перед миссис Джэксон расступились. Она была в праздничной синей кофте и шерстяной юбке. Глаза ее улыбались, и вся она, казалось, светилась радостью и тревогой. Сидней подошел к ней:
– Здравствуй, мама.
– Здравствуй, мой мальчик, – ответила миссис Джэксон и обняла сына.
Она уткнулась ему в грудь, и он впервые почувствовал, какая она худенькая и слабая. Маленькие плечи женщины дрогнули. Сидней нагнулся и поцеловал ее в щеки.
– Не плачь, мама.
– Я от радости, мой мальчик…
Потом она провела ладонью по его волосам, погладила и спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, мама.
– Тебе было там… не больно?
Он улыбнулся и отрицательно замотал головой.
– Честное слово? – допытывалась мать.
– Честное слово!
В словах сына звучала такая уверенность, он сам был так полон счастья, что она поверила. И вздохнула:
– Как жаль, что отец тебя не видит. Луи всегда гордился своими сыновьями, – она вытерла слезу. – Дай бог тебе счастья, мой мальчик! Трудная у тебя профессия, ох, трудная…
– Поздравляю тебя, братишка, – Иллай крепко обнял Сида. – Все рабочие завода гордятся тобой. Ты молодец!
Сидней давно ждал этой минуты. Наконец-то Иллай признал его правоту, правильность выбранного им жиз-ненного пути! И не только признал, он еще и восхищается, гордится им. Вот что значит стать чемпионом!
Рита повисла на шее брата и осыпала его поцелуями.
– Миленький Сидди! Как я рада! Как рада!
Морис Рэнди, старый товарищ отца, долго тряс руку Сиднею, говорил «спасибо» и «надо это дело вспрыснуть». По его покрасневшим глазам было видно, что старик хватил добрую кварту еще до встречи. Его сын Жак, такой же высокий, костистый, хлопал Джэксона по плечу, всячески показывал окружающим, что они с Сидом – друзья детства. Френк тянулся через головы людей, приветствуя и поздравляя. Френк, конечно, пришел не столько из-за Сида, сколько из-за Риты. Но та даже не смотрела в его сторону.
– Прошу внимания, леди и джентльмены! Тише! – Это кричал Блайд, который исполнял роль руководителя торжества.
Когда установилась относительная тишина, Блайд приосанился и сказал:
– Все мы, жители Бронкса, приглашаем Сиднея Джэксона и его семью на торжественный обед, устроенный в честь нового чемпиона Соединенных Штатов! Леди и джентльмены, прошу в Ридженклаб!
– Ура! – заревел Морис Рэнди и подкинул свою шляпу.
Все шумно устремились к выходу. Сидней тоже направился к дверям, но тут за него уцепилась Рита.
– Миленький Сидди! Только на одну минутку. Очень важное дело!
Она потащила его в свою спальню. Там уже находилась мать. Рита, не теряя драгоценного времени, сразу захватила инициативу в свои цепкие ручки.
– Мне нужно три тысячи. Пока у тебя есть деньги. Мне срочно необходимо купить модную шубку и переменить гардероб. Не могу же я быть все время в одном и том же! На меня смотрят как на сестру чемпиона.
– Столько не могу, – Сидней приготовился отражать атаку.
– Не можешь? Получил пятьдесят тысяч и сестре жалеешь несчастные центы? У тебя нет никого, кто бы так нуждался, как я! – Рита атаковала. Она была полна решимости получить свою долю. – Я же не прошу десять тысяч, хотя и должна была бы их требовать. Я прошу всего лишь три тысячи, и ты… ты…
Она уже рыдала.
– Рите пора замуж, но найти порядочного жениха трудно, – сказала миссис Джэксон. – Ты должен ей помочь, мой мальчик. Бог вознаградит тебя за твою щедрость.
Сидней хотел было возмущаться, доказывать, спорить. Ведь у него нет пятидесяти тысяч! Нет. Но он понял, что ему все равно не поверят. И он после некоторого колебания вытащил банковскую книжку и выписал чек.
Рита осыпала его поцелуями, оставляя на щеках следы губной помады, и спрятала чек в свою сумочку.
Сидней взглянул на мать. Она ничего не просила. Джэксон выругал себя за забывчивость. Ведь маме нужно было привезти хоть какой-нибудь подарок! Сын, такой знаменитый сын, пришел с пустыми руками. Боксер снова поставил свою подпись.
– Мама, вот тебе от меня.
– Зачем мне столько, мой мальчик? – сказала она, – Целых три тысячи!
– Бери, мама, это тебе мой подарок.
– За всю жизнь никогда не держала в руках чека на такую уйму денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94