Однако этого не произошло. Глухой звук гонга спас боксера от окончательного разгрома.
После короткого совещания судейская коллегия единогласным решением присудила победу по очкам Сиднею Джэксону.
Ральд Крайк, с трудом скрывая недовольство, скроил на посеревшем лице улыбку и пожал руки Джэксону.
– Поздравляю, парень. Ты можешь далеко пойти. Желаю успеха!
А в душе, проклиная все на свете, Ральд готов был съесть его живьем. В лихорадочно работавшем мозгу уже созревали мысли о реванше.
Сидней Джэксон, блестящий от пота и бесконечно счастливый, стоял в центре ринга и не знал, что делать дальше. Счастье, ощущение победы было так велико и значительно, что он растерялся. Приветственный гул толпы, который в пылу схватки он, естественно, не слышал, сейчас обдавал его с ног до головы, поднимал и окрылял.
Максуэлл, вне себя от восторга, молодо перескочил через канат ринга и, широко расставив руки, кинулся к своему любимцу, обнимая и целуя его.
Тут же состоялось и награждение победителей. Джэксону вручили небольшой серебряный кубок. Представитель парфюмерной фирмы под аплодисменты преподнес Сиднею и главный приз. (Судьи и тренеры единогласно решили, что бой Джэксона с Кранком самый лучший, а мастерство молодого боксера выше, чем у всех других участников.) Фотокорреспонденты, обступив Джэксона, щелкали аппаратами. Они заставляли Сиднея становиться в разные позы: то с открытым парфюмерным набором, то с одеколоном в руках, то выдавливать на ладонь пасту или крем. Смущенный Джэксон машинально выполнял их капризы.
Тэди, с трудом сдерживая рвущийся наружу восторг, заглянул в лицо патрона:
– Ну как, мистер Норисон?
Тот сохранял невозмутимое спокойствие. На его круглом лице, в маленьких глазах, во всем облике можно было увидеть скорее равнодушие, чем заинтересованность. Но Тэди хорошо знал повадки своего патрона. Равнодушие и спокойствие говорили о том, что Норисон уже заинтересовался. Ведь не зря же он торчал все дни на состязаниях! Мистер Норисон не сразу ответил на прямой вопрос. Он помолчал, не спеша полез в карман, достал сигару. Тэди поднес ему огонь. Сделав глубокую затяжку, Норисон вытащил чековую книжку и ответил вопросом:
– Сколько?
У Тэди прыгнуло сердце. Он оценивал Джэксона выше других. Обычно за способного молодого боксера он получал двести-триста долларов. За Джэксона он намеревался взять не меньше пятисот. Такие таланты – редкость! Однако, зная скупость Норисона и его привычку торговаться, выдохнул одно слово:
– Тысячу!
И тут же испугался своей дерзости. Уж слишком, показалось, много запросил. Еще, чего доброго, мистер Норисон обидится. Тэди хотел было добавить, что он запросил приблизительно, что, мол, он, мистер Норисон, большой знаток бокса и сам знает цену Джэксону, но сказать этого не успел. Взглянув на мистера Норисона, он так и застыл с полуоткрытым ртом. Патрон молча выписал чек и протянул Тэди.
– Получайте.
У Тэди екнуло сердце. Он держал в руках чек на тысячу долларов, а в душе зрело ощущение опустошенности, словно его грубо и нагло провели, обворовали. Он негодовал сам на себя, на свою опрометчивость. Черт возьми, почему он так мало запросил?
ГЛАВА ШЕСТАЯ

1
Утром, едва переступив порог мастерской, он сразу оказался в центре внимания. Его обступили, расспрашивали, поздравляли. Один из парфюмерных наборов, который вручили ему за первое место, поплыл по рукам. Женщины нюхали одеколон, рассматривали крем, мыло, вертели в руках и с видом знатоков говорили о качестве пасты. Джэксон тут же раздарил все содержимое картонной коробки. Эвелин досталось туалетное мыло, отлитое в форме боксерской перчатки. Сидней сам выбрал для нее подарок.
– За работу. Трусы, что ты шила, так и ошарашили публику. Здорово!
– Если надо, еще сошьем! – нежно улыбнулась она.
– Нет, спасибо. Больше клоуном быть не собираюсь. Хватит!
– Сид, ты что ей дал? – Рита увидела в руках подруги мыло.
– Думаешь, если тебе твои перчатки в любом виде приятны, так и девушке тоже? Ей одеколон, духи нужны, а не это!
Джэксон недоуменно поднял брови. Как же он не подумал об этом? Но Эвелин стала утверждать, что фигурное мыло – ее мечта. И попросила еще отдать ей коробку:
– Если она не нужна тебе, конечно.
В мастерскую вбежал Майкл, тринадцатилетний подросток, ученик, размахивая утренним выпуском газеты.
– Сида пропечатали! Смотрите!
Все кинулись к нему, столпились, заглядывая в развернутую газету. Джэксону тоже хотелось взглянуть, но он с трудом заставил себя удержаться и даже изобразить на лице равнодушие.
– Они про всех там пишут.
– И не про всех, а только про тебя, – звонко выкрикнул Майкл. – С портретом!
Джэксон не выдержал. Он протиснулся к газете, заглянул через голову. На четвертой странице фотография: улыбающийся спортсмен держит открытой коробку парфюмерного набора. Сидней вспомнил, как озаряли его вспышки магния, как щелкали фотографы, уставясь в него зрачками аппаратов.
– Ловко сняли, – сказала тетушка Мэри, – прямо живой!
– И весь набор можно рассмотреть, каждую вещицу, – добавила Рита.
Стали читать вслух подпись. В ней сообщалось, что это победитель боксерского первенства Сидней Джэксон с призом, учрежденным парфюмерной фирмой. Далее следовало описание приза, назначение каждой парфюмерной новинки, восхваление качества, способы ее применения. Читая подпись под фотографией, можно было предположить, что именно они, эти одеколоны, пасты, кремы, мыло, а не усиленная тренировка и способности Джэксона помогли ему завоевать первенство. Рабочие мастерской не обратили на это внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94