А самое пекло досталось бы ее врагу, сидевшему рядом.Наконец Кайлмор распутал шнур. И снова, со страдальческим вздохом, лег. Она с радостью заметила, что на этот раз он оставил между ними небольшое пространство.– И больше меня не трогайте! – разгневанно сказала она, легла на спину и уставилась в темные балки крыши.– Как пожелаете, мадам, – устало произнес он, повернулся на бок и оскорбительно быстро заснул.Верити прислушивалась к ровному дыханию Кайлмора, а сердце разрывалось от страха и неуверенности в себе. Как она могла доверчиво, как ребенок, прижаться к нему? Она ненавидела его. Она боялась его. На этот раз объектом ее презрения была только ее собственная погибельная слабость, а не этот распутник, безмятежно спящий рядом с ней. Глава 8 На рассвете дождь прекратился, и день обещал быть ясным. Верити стояла рядом с герцогом под бледными лучами солнца и смотрела, как ненавистная карета спускается с холма.– Это наша конечная остановка? – недоверчиво спросила она. – Я представляла себе что-то более соответствующее положению вашей светлости.Она с сомнением взглянула на старый дом. Он был целым, но едва ли роскошным.– Карета не может ехать дальше по этим холмам. Теперь у нас будут пони. – Он изящным жестом указал на незамеченных ранее пони, привязанных под деревом.Это было все, что Верити удалось выведать у него.– Но разве вы не сказали, что мы поедем в замок Кайлмор?– Нет. Я сказал, что Маклиши поедут. Мой дом расположен в недостаточно уединенном месте. – Он говорил резко, словно сообразив, что несколько минут обращался с ней, как с равной, и теперь сожалел об этом.Кайлмор направился к ожидавшим его Ангусу и Энди, они были единственными оставшимися слугами.Она, спотыкаясь, последовала за ним, рискуя получить суровую отповедь.– Все это хорошо, но…Он повернулся к ней. Плохо скрываемое раздражение омрачало чеканные черты его лица.– Я уже говорил тебе, что твои желания не имеют значения.Она скрипнула зубами.– Зато очень большое значение имеет то, что я не умею ездить на лошадях.Растерянный взгляд, выражавший теперь искреннее изумление, а не раздражение, при других обстоятельствах заставил бы ее рассмеяться. Было ясно, что такая мысль никогда не приходила в голову этому потомку древних аристократов, не подозревавшему, что не весь мир садится в седло раньше, чем научится ходить. Но Верити боялась лошадей, этот страх остался у нее с детства, когда она попала под копыта одной из упряжек отца.– Ты скоро научишься, – помолчав, решительно заявил он, отошел от нее и зашагал к пони, как будто его заявление решало проблему. Она не последовала за ним, он остановился и оглянулся. – Пойдем.– Нет, – заупрямилась она.Ничто на свете, включая опасного дворянина с неустойчивым темпераментом, не могло заставить ее приблизиться к этим храпящим смертельно опасным животным.Он раздраженно вздохнул и вернулся к ней.– Мы не можем здесь оставаться. Ты должна это понять. Карета уехала. Пони – это единственное средство передвижения.– В таком случае я пойду пешком.Он многозначительно оглядел ее хрупкую фигуру.– Ты свалишься с ног на первом же холме.– Тогда оставьте меня здесь умирать с голоду, – разозлилась она. – Это будет подходящей местью с вашей стороны.– Нисколько, – небрежно заметил он.– Я не поеду.Он сжал челюсти.– Нет, поедешь.Она отскочила в сторону, но недостаточно быстро. Он схватил ее за руку и притянул к себе.– Ты никуда не убежишь.Потом он наклонился и поднял ее на руки. Последний раз он нес ее на руках, когда они уезжали из Хинтон-Стейси. На минуту от изумления и нежданных воспоминаний о поцелуях в карете Верити не могла и пошевелиться.Затем начала вырываться.– Опустите меня на землю!Он рассмеялся.– Веди себя прилично, иначе я снова перекину тебя через плечо. У нас нет времени на такие глупости. Если погода изменится, совершенное нами путешествие покажется при сравнении с предстоящим просто раем.– Я не умею ездить верхом! – твердила она.– Сумеешь. – Он замолчал и пристально посмотрел на нее. – Ты дрожишь как осенний лист.Ей показалось, что в его глазах мелькнуло беспокойство. Но от веры в человеческое сочувствие она отказалась, как и от своего целомудрия, много лет назад. Злость на себя добавила остроты в ее ответ.– Конечно, дрожу, олух вы этакий.Он снова рассмеялся, лишь подтверждая, что минутной жалости никогда и не было.– Ты устраиваешь Ангусу и Энди большое развлечение. Они убеждены, что все англичанки сумасшедшие.– Мне все равно, – пробормотала она.Ее просто трясло, когда Кайлмор подошел к головному пони, злобному на вид животному мышиного окраса.Вопреки всему Верити прижалась к своему мучителю.– Пожалуйста, ваша светлость, отпустите меня. – Даже самое чуткое ухо не услышало бы в ее словах ничего, кроме жалобной мольбы.Конечно, он не смягчился. Ведь он увез ее из дома для того, чтобы мучить.Верити приготовилась к насмешкам, но герцог заговорил со спокойной уверенностью, проникавшей в ее испуганную душу, как нож в мягкое масло.– Я не думал, что ты можешь чего-то бояться, Верити.«Я боюсь вас», – с отчаянием призналась она себе и ахнула – он бесцеремонно посадил ее в дамское седло.С огромным усилием она сдержалась и не закричала.Лошадка была невысокой, но земля казалась так далеко внизу, что закружилась голова. Верити глубоко вздохнула, сдерживая приступ тошноты, и, чтобы не упасть, ухватилась за седло.– Ангус! – крикнул Кайлмор стоявшему поблизости гиганту, заметив, что лошадь готова сбросить неудобный груз.Гигант схватил поводья и ласково заговорил, успокаивая беспокойного демона под седлом Верити.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95