Как Кайлмор мог вынести это? Он прислонился к закрывшейся за ним двери и приготовился к тому, что его ожидало.Верити жадно вглядывалась в его лицо. С растрепанными волосами, в мятой одежде, с темнеющими синяками на лице он выглядел настоящим разбойником.– Простите, что он ударил вас, – сказала она, не отходя от камина.– Я это заслужил. – Кайлмор выпрямился и осторожно дотронулся до своей щеки.– По крайней мере он избавил вас от путешествия в Уитби, – сказала Верити, не силах скрыть своего сожаления.– Это было бы для меня честью. – Кайлмор был серьезен. – Верити, то, что ты сказала там, на причале… – Он замолчал явно в растерянности, а затем мрачно закончил: – Благодарю тебя.На этот раз она не сдержалась и дотронулась до него.– Я не могла допустить, чтобы он избил вас.Он схватил и сжал ее руку.– Верити, не уходи. Ради Бога, не уходи.Верити закрыла глаза, сдерживая слезы. Она и так чувствовала себя несчастной.– Я должна.– Господи, я не переживу этого! Почему ты должна уйти? Почему, дорогая?Он оторвался от нее и беспокойно заходил по комнате, как будто движение помогало ему владеть собой.– Я думал, что все достаточно ясно. Но ты всегда стремилась к независимости. – В волнении он схватился за волосы. – Я бы смирился с этим. Видит Бог, после того, что я сделал, было бы безумием оставаться со мной.Он в ярости замолчал, остановившись перед нею.– Но я заблуждался, не так ли? Ты покидаешь меня не потому, что этого хочешь. Ты хочешь, чтобы я в это верил, но это неправда, ведь так?– Кайлмор, не надо, – взмолилась Верити, слабея под этим неожиданным нападением.Он не обратил внимания на ее мольбу.– Скажи мне, Верити, – там, в долине, ты сказала, что хочешь меня. Это было правдой? – Его глаза пылали на бледном лице, а на щеке подрагивал мускул.– Это не имеет значения.– Это было правдой?– Да, это было правдой. Вы это знаете, – устало сказала Верити, не в силах солгать ему, хотя для них обоих было бы лучше, если бы она солгала.– Ты по-прежнему хочешь меня. Скажи мне, Верити, я ошибаюсь?Она наклонила голову, невозможно было вынести ту душевную муку, которую она видела в его глазах. Почему так трудно поступать правильно?– Нет, вы не ошибаетесь, – прошептала она и предостерегающе подняла руку, когда он чуть не бросился к ней. – Но все намного сложнее, и дело не в наших чувствах. Вы – герцог. Я – куртизанка.– Господи! У тебя было три любовника. У моей матери их бывает больше за одну неделю.Верити печально покачала головой.– Мои покровители платили за свое удовольствие. Весь свет знает это и осуждает меня.– Но не я, – уверенно сказал он.– Может быть. Но это вовсе не означает, что у нас есть будущее. Вы должны жениться и произвести на свет наследника, Кайлмор.– Ты – единственная женщина, на которой я хочу жениться, – заговорил он торжественно. – Верити Эштон, не доставишь ли ты мне ни с чем не сравнимую радость, согласившись стать моей женой?Она сдерживала вновь подступившие к глазам слезы.– Вы оказываете мне слишком большую честь.Он стоял, выпрямившись и странно неподвижно, как будто какое-нибудь неловкое движение могло вспугнуть ее.– Если ты боишься, что я брошу тебя ради другой, то об этом не может быть и речи. – Волнуясь, Кайлмор продолжал: – Клянусь, mo cridhe, я желал тебя все время, с того самого момента, когда впервые увидел. Ты не можешь сомневаться в моем постоянстве.Странно, но она не сомневалась.Вопреки распутному образу жизни общества, в котором он вращался. Вопреки его привлекательности и многочисленным достоинствам.Она считала, что его чувства к ней были сильнее физического влечения, каким бы мощным это физическое влечение ни было.Но все равно этого было недостаточно.Верити покачала головой.– Я не могу выйти за вас замуж, Кайлмор. Наши дети будут изгоями. А вы станете в обществе парией.– Общество может убираться к черту, – коротко ответил он.– Это вы говорите сейчас. Но вы пожалеете, что дали свое имя такой женщине, как я. Я не вынесу, если это повредит вам. Нам лучше расстаться сейчас. – Ее голос перешел в рыдание, хотя она обещала себе не плакать. – Не настаивайте, прошу вас. Я говорила себе тысячу раз, что мы можем пренебречь миром и жить сами по себе. Но мы не можем! Мы не можем, Кайлмор. Все, чего я прошу, – не делайте положение труднее, чем оно уже есть.Он был сильным, сдержанным, надменным. Бесконечно дорогим.«Как я смогу перенести разлуку с ним? Но это – то, что я должна сделать ради него».– Я отдам тебе весь мир, если ты останешься. – Он говорил тихо, но с глубоким чувством.– Мне от вас ничего не нужно, – с грустью ответила она.– Кроме свободы.– Да, – сказала она, напрягаясь, как стальная струна.– И я не могу ничего сказать, чтобы ты передумала? – в отчаянии прошептал он.– Ничего, – подтвердила Верити дрогнувшим голосом. Затем, набравшись храбрости, посмотрела прямо в его лицо. – Не устраивайте мне торжественных проводов во дворе. Я… я не перенесу этого. Давайте покончим со всем здесь. Прощайте, ваша светлость.Его глаза потемнели, когда он услышал свой титул. Но она и хотела напомнить ему о пропасти, разделявшей их, о пропасти, которую не могла преодолеть такая хрупкая вещь, как любовь.Он кивнул, прощаясь.Верити хватило смелости поцеловать его тогда, в Кенсингтоне. Сейчас она не могла поцеловать его. Если б она это сделала, то потеряла бы рассудок.Верити с тоской посмотрела на него в последний раз.«Прощайте, моя любовь».– Прощай, Верити, – тихо сказал Кайлмор и отвернулся к окну, ему невыносимо было видеть, как она уходит. Глава 24 – Верити, милая, ты не скажешь мне, что случилось? – осторожно спросил Бен, сидевший рядом с сестрой на мягком сиденье двухколесного экипажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95