Евгений Козловский
Киносценарии и повести.
ВОДОВОЗОВЪ & СЫНЪ
ОЛЕ В АЛЬБОМ
ГРЕХ
КВАРТИРА
КАК ЖУЕТЕ, КАРАСИ?..
ГУВЕРНАНТКА
Я ОБЕЩАЛА, И Я УЙДУ...
МАЛЕНЬКИЙ БЕЛЫЙ ГОЛУБЬ МИРА
Я боюсь утечки газа...
ГОЛОС АМЕРИКИ
ЧЕТЫРЕ ЛИСТА ФАНЕРЫ
ВОДОВОЗОВЪ & СЫНЪ
повесть отъезда
Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним
ничего; ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына
твоего, единственного твоего, для Меня.
Бытие, ХХII, 12
Карету мне, карету!
У е з ж а е т .
А. Грибоедов

1. ВОДОВОЗОВ
Ровно в шесть я повернул ключик; заурчал, заработал мотор - увы, не
тот, о котором я мечтал вот уже лет десять - не паровой на угольной пы-
ли, с полным сгоранием, не керамический, который в прошлом, кажется, го-
ду начали выпускать японцы, хотя первым придумал его, конечно, я, а
обычный карбюраторный, правда, мощный и отлично отлаженный - заурчал,
заработал, готовый плавно снять логово с места и медленно двинуть его
рядом с капитаном Голубчик: она вот-вот должна была появиться в высоких
двустворчатых дверях ОВИРа, забранных матовыми, переплетенными в своей
толще проволокой стеклами. Третью неделю поджидал я капитана на этом
месте, третью неделю провожал по извилистым, один переходящим в другой
переулками до перекрестка, но не дальше: там она всегда сворачивала на-
лево, к метро, а я за нею следовать не мог: белая стрела внутри ги-
гантского горящего голубого круга беспрекословно указывала в противопо-
ложную сторону. Оставить же логово и пойти за капитаном пешком не имело
смысла: в густой вечерней московской толпе, в самом центре столицы, по-
хищение без помощи автомобиля не удалось бы ни в жизнь.
И все же каждый вечер дежурил я у инфернальных дверей, то ли надеясь,
что наберусь однажды храбрости и попробую взять капитана еще в переулке,
битком набитом топтунами и расходящимися по домам ее коллегами, то ли -
что она сама обратит, наконец, на меня внимание, возмутится, потребует
объяснений, заведет разговор, то ли - что свернет вдруг направо, в раз-
решенную для нас с логовом сторону. Во всяком случае, терять мне было
нечего, свободного времени - хоть отбавляй, а дело мое с места не трога-
лось, разве назад, и я не сумел выдумать другого способа себе помочь,
кроме как похитить Голубчик, отвезти ее на крившинскую дачу, связать,
запугать, потребовать, а если все же откажет - достать из бардачка
скальпель и аккуратно перерезать ей горло. После этого дело мое переда-
дут кому-то другому и оно, наконец, решится. А труп закопать в клубнич-
ную грядку.
В полторы минуты седьмого капитан Голубчик вышла из учреждения, пере-
секла переулочек и двинулась по тротуару в сторону роковой стрелы. Чело-
век пять или шесть отказников сопровождали капитана, и на их лицах озна-
чена была мольба: остановись на мгновенье! взгляни на наши измученные
жидовские морды! выслушай нас! вы ведь люди, хоть и изменники родины, и
в каждом заключен пусть плохонький, пусть гниловатый, пархатый, недос-
тойный Твоего, Капитанского, но космос! Капитан Голубчик, статная,
стройная, сильная, белокурая, с высокой грудью, теснящейся под нежным
коричневым бархатом югославской дубленки, плыла, помахивая сумочкою, и
словно распространяла вокруг себя некое силовое поле недосягаемости, пе-
ремещающийся меловой круг Хомы Брута, и вся эта жидовская нечисть не
смела переступить черту, плелась в хвосте и жалобно, заискивающе глядела
вслед капитану, отставая и рассеиваясь во тьме Колпачного переулка.
Перекресток, а с ним и неизбежность очередного расставания, неумолимо
приближались к нам; вот и горящий голубой круг, отмеченный боковым зре-
нием, выплыл из-за излома шестиэтажного здания - пока еще маленький и не
грозный, но обещающий в считанные секунды вырасти до подавляющих разме-
ров - и тогда, раздраженный бессмысленными этими провожаниями, я решил -
будь что будет! - не глядеть на круг, а просто повернуть навстречу гус-
тому потоку машин улицы одностороннего движения - наши ноги! и челюсти!
быстры! Почему же, Вожак, дай ответ! - мы затравленно! мчимся на выст-
рел! и не пробуем! через! запрет?! - круто заложил руль налево и прида-
вил акселератор.
Визг тормозов, лязг покуда не моего столкновения, ругань, свистки!
Нога непроизвольно дернулась к тормозу, но я не разрешил ей трусливого
движения и, не сводя с капитана Голубчик глаз, продолжал путь. Всем те-
лом я ждал удара, но в мозгу торжествующе вертелось: я из повиновения
вышел! за флажки! жажда жизни сильней! Капитан остановилась - остановил-
ся и я - и впервые за три недели посмотрела на логово. Это уже было по-
ловиною победы. Нас обступил народ, милиция - только сзади! я радостно
слышал! удивленные крики-и-и-и-и-и-и! людей! - чьи-то пальцы тянулись к
дверным ручкам, грозили кулаки, монтировка мелькала над лобовым стеклом
- и вдруг по мановению шуйцы Голубчик все стихло и успокоилось. Сквозь
расступающуюся толпу капитан обошла логово (двигатель дал нелогичный,
необъяснимый сбой; кто-то услужливо распахнул дверцу) и оказалась на си-
деньи: я слышал ее дыхание, бархат дубленки цепко касался правого моего
рукава. Поехали, сказала желанная пассажирка. Ты заслужил. Разворачивай-
ся и поехали, - и я, врубив передачу, тронул с места в вираже так, что
только взвизгнули правые колеса, и логово по дороге, расчищенной проб-
кою, стрелою понесло нас вперед, вдаль, в сторону Разгуляя.
На Садовом, у домика прошлого века, красная вывеска над полупод-
вальной дверцею которого гласила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206