а ты!
- Заткнись, - так же спокойно возразил Джинсовый. - На вот, - протя-
нул зелененькую с Лениным, - и вали. И мы с тобой никогда в жизни не ви-
делись, понял?
- Да понял я, понял, чо ты, все путем, - ретировался довольный добы-
чею Забулдыга.
Усатый даже не глянул.
Полковник повозился у калитки, скрылся за нею. Спустя мгновения заго-
релись окна его небогатого дачного домика. Усатый запустил мотор.
Если не считать любовно оборудованного подвала, с которым мы уже име-
ли случай свести знакомство, единственной роскошью скромной в остальном
полковничьей дачи были великолепные розы - под них ушла вся свободная
земля участка. В респираторе, в полиэтиленовом фартуке и специальных ру-
кавицах Полковник и занимался ими в это счастливое погодою, не слишком,
правда, уже раннее летнее утро: с помощью хитрого какого-то аппарата оп-
рыскивал землю у корней, листья: лечил ли от болезни, защищал от вреди-
телей, удобрял!
Шум подъехавшего автомобиля вывел Полковника из сосредоточенности, с
которою он общался со своими любимцами. Дверца машины хлопнула за забо-
ром. Полковник бросил взгляд на часы, а с них - раздраженно-вопроси-
тельный - перевел на калитку и, отставив аппарат, замер в ожидании сту-
ка. Который тут же и воспоследовал.
- Открыто! - крикнул Полковник и увидел элегантно одетого, самоуве-
ренного по внешности Карася - того самого Парламентского Оратора, чья
речь в защиту Свободы Печати привлекла ненадолго полковничий взгляд к
телевизору в столярке. - Сколько мне помнится, - продолжил Полковник, -
я приглашал вас на одиннадцать. - И в сторону, почти себе под нос: - По-
разительный зуд!
- У меня заседание Верховного, буквально, Совета, а ваша! ваша! по-
вестка, - Карась постарался вложить все доступное ему брезгливое презре-
ние в это слово и даже подкрепить его не менее презрительно-брезгливым
жестом двух сжимающих бумажку пальцев, - ваша повестка, если я, бук-
вально, не ошибаюсь, не является официальным документом, который! ско-
рее, дружеское приглашение, и я, буквально! - презрение Карася начало
иссякать, обнаруживая под собою растерянность и страх.
- В смысле дружеского - разумеется, ошибаетесь, - ответил Полковник,
сполна насладившись карасевой паузою. - Мы с вами не дружили никогда, да
оно, в сущности, и невозможно.
Карась смолчал.
- А что касается формальной, правовой, так сказать, необязательности!
- Полковнику, кажется, вполне уже достало факта появления Карася и его
поведения, так что теперь вместо очевидно скучной беседы хозяин явно
предпочел бы продолжить занятия свои с розами - !вы и впрямь совершенно
свободны, - и Полковник подошел к калитке, распахнул ее настежь, вернул-
ся к цветам.
Карась стоял в нерешительности.
- Вам, очевидно, пришло в голову, - отвлекся Полковник от бутона бак-
кара, - что и я, сделавшись лицом частным, более, чем когда-либо, свобо-
ден в частных своих поступках? Которые мне особенно облегчаются вашими
же стараниями в области неограниченной Свободы Печати, - так и выделил
две начальные буковки, спародировав карасево выступление С Высокой Три-
буны.
- Это что же, буквально, шантаж? - проглотив информацию вместе со
вставшим вдруг в горле комом, хрипло выдохнул Карась.
- Помилуйте! Как вам и слово-то такое пришло в голову?! Разве я че-
го-нибудь от вас требую? Ну! кроме вот этих вот! легких! невинных! бе-
сед. Которыми вы, кстати вспомнить, никогда прежде не брезговали, ничего
эдакого! не выказывали, даже инициативу проявляли. С чего мне было ре-
шить-то, будто ходите ко мне не в охотку? Сами посудите: по тем временам
ни в тюрьму вас посадить, ни расстрелять возможности у меня не было. А
вы все ходили, ходили! Вот я, наивный, и поверил.
- Да нет, отчего же, - залепетал Карась. - Я с большим, буквально,
удовольствием! с большим! с огромным, буквально, уважением!
- В таком случае - подождите до одиннадцати, - сухо бросил Полковник,
снова натянул рукавицы и взялся за аппарат. - Там, за калиткой.
Розы были действительно великолепны. Крупная капля прозрачной влаги
на лепестке одной из них слегка подрагивала, переливалась, преломляла
солнечный луч. Карась, однако, все топтался на участке и ломал кайф.
- Но нельзя ли! - наконец, решился подать голос, - нельзя ли! бук-
вально, в порядке исключения?..
Полковник с искренним сожалением бросил прощальный взгляд на клумбу,
снял рукавицы окончательно и, развязав тесемки фартука, направился к
уличному рукомойнику:
- Ну, Бог с вами. Только в другой раз я просил бы!
- А что, будет, буквально, и другой? - с робким ужасом возопил Ка-
рась, исключительно усилием воли удерживаясь, чтобы не подать Полковнику
полотенце.
- А как же! - широко, открыто улыбнулся Полковник и проводил гостя в
дом. - Как в старое доброе время. Да вы проходите, проходите, - опреде-
лил Карася на стул напротив своего следовательского стола, за который и
уселся с выработанной годами привычной усталостью. - Станем встречаться,
беседовать. Мне вас просто! недоставало бы.
- Но ведь так многое, буквально, переменилось! - попробовал возразить
гость, на что хозяин позволил себе удивленно-ироническую гримасу. - И мы
так давно!
- А-а-а! Понимаю! - догадался, наконец, Полковник и кивнул на депу-
татский значок. - Вы стали совестью нации, и теперь вам несколько неу-
добно!
- Ну уж, буквально, совестью! - засмущался, закокетничал Карась, чем
выдал, что именно совестью нации в глубине души себя и ощущает. - Но
все-таки. Верховный, буквально, Совет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206