затеять пеший бой
Готовы, не жалея сил.
Но тут король провозгласил:
«Бароны, на сегодня хватит!
Пусть больше сил никто не тратит.
Все схватки славны; захоти
Придумать кто, не превзойти
Мечтам ристаний столь отменных».
Вот по домам коней и пленных
Разводят, но на зависть всем

8030

Был тех, кого забрал Гильем
Неверский в плен, благой удел:
На них цепей он не надел,
И им не нужен поручитель,
Почтившим даму, чей учитель -
Благодеянье. Общий сбор
Трубит рожечник и жонглер
То там, то здесь. После обеда
Ведется про турнир беседа
Баронами при короле -

8040

Сведя, мол, лучших на земле
Бойцов, другим он не чета:
«Но выше всех свои цвета
Тот носит, кто, его начав,
От дамы получил рукав».
Перед вечерней, на закате,
Тот, для кого Амор занятье
Найдет, к той во дворец идет,
Без чьих не может жить щедрот.
Весьма радушен дамы вид,

8050

И он ее благодарит
За тот рукав из багряницы.
Поближе каждый стать стремится
К другому, чтобы, чередуя
С объятиями поцелуи,
Ласкать хотя бы ткань одежд,
И все; они полны надежд,
Чуть только будет то удобно,
Все показать, на что способны.
Вновь на турнир с утра спешил

8060

Народ; Фламенку на настил,
Взяв за руку, король возвел.
Вновь отдан вмиг был узкий дол
Турнирным пляскам всевозможным:
Ни танец аббатисы сложным
Столь не бывал, ни пикомпан Приемы турнирных бойцов сравниваются с фигурами самых сложных танцев того времени.

.
Считать не успевали ран,
Пленений, возвращений к воле,
Там – падали, там – встав, кололи.
С виконтом де Мелюн, верхом

8070

Сидевшем на коне гнедом,
Сумел сеньор де Кардальяк
Управиться; дивился всяк,
На ход нежданный боя глядя:
Виконт был выше на две пяди
И силу большую имел;
Но предначертан сей удел
Любому, и весьма он част:
Чего природа не додаст
Кому-то в росте или в силе,

8080

Вернет то в доблести и пыле.
Не может выглядеть убого
Тот, скрыто в ним достоинств много.
Есть поговорка: «Мозгу прок
Ничтожный от волос и щек».
Тот ростом взял, кто не удал,
Кто мужествен, тот ростом мал.
А с графом Фландрским, что пришпорил
Как раз коня, в ристанье спорил
Джауфре де Люзиньян, и лугом

8090

Они скакали друг за другом.
Им удается на куски
Рассечь ударами щитки,
Пронзить кольчугу и вспороть
Камзол, под тканью ранив плоть.
Едва не падают на землю
……………………………… Конец рукописи утрачен




Дополнения Выбранные нами кансоны дают представление о творчестве самых известных предшественников и современников автора «Фламенки» и о поэтическом контексте, в котором роман читался в XIII в. Номера песен по указателю Пиллэ – Карстенса (Pillet Л., Carstens H. Bibliographie der Troubadours. Halle, 1933) соответственно – 29, 16; 80, 1; 335, 7.
Арнаут Даниэль (см. примеч. 90) упоминается в ст. 1709 – 1710. «Осенний» зачин кансоны (ср. примеч. 203) создает контрастный фон для выражения любовной радости трубадура. Потрембльский хват… – возможно, один из маркизов Маласпина, славившихся любвеобильностью: Понтремоли – город в Апеннинах, недалеко от Пармы. …Парис/К Елене… – см. примеч. 41.
Бертран де Борн (ум. ок. 1215 г.) – перигорский сеньор, прославившийся преимущественно песнями на темы политики и морали (сирвентами), отличающимися образной насыщенностью и замечательной изобразительной и языковой суггестивностью. Сквозной мотив его поэзии – любовь к войне и рыцарским браням, воспеваемая с тем же пафосом и в тех же понятиях, что и куртуазная любовь к даме. Приводимые здесь две дошедшие до пас строфы составляли, несомненно, начало целой песни, сочиненной, как поясняет средневековый комментатор, на приезд из Бургундии в Лимузин доны Гвискарды де Боже, где она вышла замуж за Арчимбаута VI, виконта Комборна.
Пейре Карденаль (ум. в 1272 г.), по словам жизнеописания, «порицал зло этого мира и неверность клириков». Пародируя куртуазные формулы, трубадур восхваляет в кансоне Амора за то, что тот оставил его в покое, и перечисляет, исходя из привычных куртуазных клише, все, чего ему не надо больше делать. Последняя, «игровая», строфа характеризуется настойчивой аллитерацией, причем аллитерирующие согласные меняются от стиха к стиху.




Арнаут Даниэль

Когда с вершинки
Ольхи слетает лист,
Дрожат тростинки,
Крепчает ветра свист,
И нем солист
Замерзнувшей лощинки -
Пред страстью чист
Я, справив ей поминки.


Морозом сжатый,
Спит дол; но, жар храня,
Амор-оратай
Обходит зеленя,
Согрев меня
Дохой, с кого-то снятой,
Теплей огня, -
Мой страж и мой вожатый.


Мир столь прекрасен,
Когда есть радость в нем,
Рассказчик басен
Злых – сам отравлен злом,
А я во всем
С судьбой своей согласен:
Ее прием
Мне люб и жребий ясен.
Флирт, столь удобный
Повесам, мне претит:
Льстец расторопный
С другими делит стыд;
Моей же вид
Подруги – камень пробный
Для волокит:
Средь дам ей нет подобной.


Было б и низко
Ждать от другой услад,
И много риска:
Сместится милой взгляд -
Лишусь наград;
Хоть всех возьми из списка
Потрембльский хват -
Похожей нет и близко.


Ее устои
Тверды и мил каприз,
Вплоть до Савойи
Она – ценнейший приз,
Держусь я близ,
Лелея чувства, кои
Питал Парис
К Елене, житель Трои.


Едва ль подсудна
Она молве людской;
Где многолюдно,
Все речи – к ней одной
Наперебой;
Передает так скудно
Стих слабый мой
То, что в подруге чудно.
Песнь, к ней в покой
Влетев, внушай подспудно,
Как о такой
Пропеть Арнауту трудно.


Бертран де Борн

О Лимузин, земля услад и чести,
Ты по заслугам славой почтена,
Все ценности в одном собрались месте,
И вот теперь возможность нам дана
Изведать радость вежества сполна:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61