Чтить Юность – тоже, значит, грех.
Что спорить, коль стоит при всех
Любовь с поникшей головой.

250

Но я рассказ продолжу свой.
Воскресным утром, в ранний час,
Три ночи не смыкавший глаз
Эн Арчимбаут обут-одет
Уж был, когда ему привет
От имени Фламенки граф
Принес, немедля услыхав
В ответ: «Сеньор, так щедр к вам бог,
Что слову вняв Фламенка , мог
И я почувствовать подъем».

260

– «Ну что ж, вставайте и пойдем,
Чтоб видеть дочь, в ее покои.
Есть мускус там и амбра, кои,
Равно как безделушки, ждет
Она принесть вам в дар». – «Влечет
Меня вам следовать, сеньор,
Как никогда до этих пор».
Взят графом за руку был он,
К Фламенке в комнату введен
И ей торжественно представлен.

270

Был вид не скорбный ею явлен
Скорей, но робкого испуга.
– «Вот ваша, – молвил граф, – супруга,
Берите, н'Арчимбаут, ее».
– «Желанье это и мое,
Лишь бы ее не вызвать гнева».
В ответ им улыбнулась дева
И говорит отцу: «Отдав
Меня так просто, сколько прав
У вас, вы показали ясно.

280

Но вам угодно – я согласна».
Словцом «согласна» восхищен
Столь н'Арчимбаут и упоен,
Что он к руке ее прильнуть
Дает своей и сжать чуть-чуть.
На этом надо им расстаться.
Теперь он знает, где справляться
О сердце, где искать потери.
Взор к ней подняв, идет он к двери,
Глазами просит разрешенья

290

Уйти; к нему пренебреженья
Нет у Фламенки: взгляд не строг,
И речь нежна: «Храни вас бог.»
Епископы – их пять, аббаты -
Их десять, ризы всех богаты,
Ждут свадьбу у монастыря.
Эн Арчимбаут считал, что зря
Столь длинны части ритуала.
Но вот сиеста миновала,
И стал Фламенке мужем он,

300

Лобзаньем первым награжден.
Когда ж обедня отошла,
Не для обеда у стола
Сошлись Имеется в виду стол для игры в тавлеи, разновидность трик-трака.

сначала, но едва ли
Кто проиграл. Там подавали
Все мыслимое на пиру.
Все вспомнить – смелость не беру
Я на себя, выходит пресно,
Поскольку было, мне известно,
Там все, что ум изобретет,

310

И все, что пожелает рот.
Граф с н'Арчимбаутом угождали
Гостям, глаза ж того блуждали
Там, где душа его была.
Он хочет, чтоб из-за стола
Все поднялись, едва поев.
Жонглеры тянут свой напев:
Тут – пробуют струну сперва,
Там – подбирают в лад слова.
Все это н'Арчимбаута бесит,

320

И если ночь не перевесит
Его теперешних убытков,
То ни микстур нет, ни напитков,
Чтоб мог вернуть здоровье он.
Но был с лихвой покрыт урон:
В постели, ночью этой самой,
Он деву сделал новой дамой.
Он мастер был высокой марки,
И не было такой бунтарки,
Чтоб, взявшись, не заставил пасть

330

Ее, в его отдавшись власть.
Фламенку приручив умело
(Сопротивляться не умела
Она, слаба и безмятежна),
Целует он, сжимает нежно
Ее, стремясь, возможно сколь,
При том не причинить ей боль.
Как бы там ни было, в ответ
Ни жалоб, ни протестов нет.
Уж восемь дней, как длится брак.

340

Епископы, аббаты (всяк
Нес посох) девять дней гостили,
Их на десятый отпустили
Довольных всячески и всем.
Эн Арчимбаут, счастливый тем,
Что он желанным обладает,
Отныне лишь о том мечтает,
Чтоб было чтить ему по силам
Избранницу и быть ей милым.
Будь стыд в душе его слабей,

350

Свой гребень он поднес бы ей,
И зеркало, и сам венец Комментаторы находят здесь намек на место из Овидия («Наука любви», II, 215 – 216).

.
Поняв, что близится конец
Приема и не век же весь
Он может оставаться здесь,
Вступает с графом он в беседу:
«Чтоб свой прием устроить, еду
Домой, сеньор, я сей же час;
Препоручаю богу вас,
Пришлите дочь свою ко мне

360

Поздней – условимся о дне».
Отъезд сердечен был и скор.
Примчавшись на бурбонский двор,
Уже он обо всем хлопочет.
Столь пышный дать прием он хочет,
Чтоб больше не было речей,
Что где-то был прием щедрей.
Шлет королю Имеется в виду король французский. С X в. графы Бурбонские ставились непосредственно им.

об этом весть,
Прося, чтоб оказал он честь
Прибытьем скорым на прием,

370

И с королевою вдвоем.
А пожелают по пути
Попасть в Немур, то привезти
Фламенку, чем навеки он
Уважен будет и пленен.
В Берри и Пуату И далее до ст. 380: Берри, Пуату, Бордо, Блай, Байонна – города и провинции Франции (см. прилагаемую карту Франции).

таких
Баронов не было, чтоб их
Гонец с печатью и письмом
Не навестил; в Бордо самом
Посланцы побывали, в Блае,

380

В Байонне, письма всем вручая.
Все званы, ждут его приема,
Никто не остается дома.
Меж тем фасады всех домов он
Украсил, город драпирован
По стенам тканью дорогой,
Коврами, шелком и парчой.
Чтоб было в дар без просьб добро:
Монеты, кубки, серебро
И золото, ковши, сукно -

390

Всем, кто готов принять, дано,
Их припасать велит хозяин.
И вплоть до городских окраин
Вид улиц приводить в порядок.
Ни в тушках кур, ни куропаток,
Ни в дрофьих или журавлиных,
В гусях ли, утках иль павлинах,
В косулях, кроликах и ланях,
В медвежьих тушах и кабаньих -
Ни в чем нужды не усмотреть.

400

И прочая не хуже снедь.
В гостиницах всего в достатке,
Чтоб в зелени никто нехватки
Не знал, ни в воске, ни в овсе.
Здесь под рукою вещи все,
В которых надобность случится.
Лаванды, перца, смол, корицы,
Гвоздики, имбиря, муската
Запасы стали столь богаты,
Что в стенах городских, сиречь

410

На каждом перекрестке, сжечь
Их можно было полный чан.
Проходишь мимо, воздух прян -
Так в Монпелье Один из городов Лангедока (см. карту), известный производством пряностей, вин, тканей, выделкой кож и обработкой драгоценных металлов (см.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61