— Что ты предлагаешь, дядя? Может ли нам помочь твоя волшебная сила?
— Что-нибудь можно придумать, — Фейдир снова протянул Люсьену серебряный кубок. — Я даже уверен, что моя волшебная сила послужит нам очень хорошо. Пей.
Люсьен не двигался, глядя не на кубок, а на Фейдира. Старый колдун усмехнулся.
— Чего ты боишься? Яда? Это не мое оружие. Вино не убьет тебя.
— Ты сам говорил, что бывают вещи похуже смерти.
— Тогда подумай: насколько сильно ты любишь Джессмин и насколько сильно ты ненавидишь Гэйлона?
Люсьен выхватил кубок из руки Фейдира с такой поспешностью, что вино расплескалось, и на белой манжете возникло красное пятно.
— Что это, и что мне предстоит делать?
— Это сонное зелье. Ты должен заснуть и увидеть сон.
Люсьен злобно улыбнулся и приподнял кубок в насмешливом приветствии.
— Тогда за то, что лучше послужит твоим целям, дядя — за мою смерть или за смерть Гэйлона! — это был не вопрос, но тост Люсьена прозвучал как-то странно. Не глядя на Фейдира, король громко глотал снадобье.
— Что теперь? — спросил Люсьен, со стуком опуская кубок на стол.
— Ляг и расслабься — больше ничего, — проговорил Фейдир, не в силах дольше скрывать свое нетерпение.
Люсьен уселся на кровать, начиная чувствовать легкое головокружение. Внутри него зашевелился внезапный страх, но он справился с ним. Казалось, в комнате потемнело. Он почувствовал на плечах руки Фейдира, маг толкал его назад, заставляя лечь на подушки, прижимал его голову все ниже, ниже, ниже?
— Избавься от своего страха, Люсьен. Откройся для путешествия в страну снов. Я навею тебе золотые сны, о которых ты не смел и мечтать? — шептал ему на ухо мягкий, негромкий голос, без конца повторяя одни и те же слова, и Люсьен поддался. Ему все труднее становилось улавливать их смысл, и в конце концов слова превратились в мягкий, монотонный гул, убаюкивая и пьяня?
Тьма рассеялась внезапно, и вся комната осветилась мягким, золотистым светом. Люсьен резко сел на кровати и спустил ноги вниз. Он был в комнате один. Воздух вокруг него странно искрился, а вокруг пламени многочисленных свечей дрожали яркие оранжевые нимбы.
— Мой господин?
Нежный женский голос привлек внимание Люсьена. Джессмин вошла в комнату и, улыбаясь, закрыла за собой дверь. Она не шла, а словно плыла в воздухе, так что подол ее нежно-зеленого платья вовсе не касался ковра на полу. Люсьен протянул принцессе руку, и она взяла его руку в свою. Тогда молодой король притянул ее к себе, обнял за талию и посадил на кровать рядом с собой. Джессмин не сопротивлялась, только слегка приподняла голову, подставив губы для поцелуя. Люсьен обнял ее, и она страстно ответила на его поцелуй. Тогда король нащупал крючки и застежки ее платья и стал медленно, со вкусом их расстегивать, а Джессмин сидела неподвижно, глядя на него своими большими зелеными глазами.
Он раздевал ее медленно, аккуратно снимая каждую деталь ее туалета и откладывая в сторону. Когда Люсьен справился с последним крючком на платье, Джессмин взяла его за руки и положила их себе на грудь. Люсьен не выдержал и с силой прижал девушку к себе. Джессмин запрокинула голову и негромко ахнула, когда Люсьен впился зубами в ее плечо. Он сделал это еще несколько раз, всякий раз целуя розовые отметины, выступившие на ее гладкой коже. Джессмин с радостью позволила ему делать с собой все, что он хотел, и даже больше.
Темнота снова сгустилась, принеся с собой холод. Люсьен очнулся на кровати в покоях Фейдира, стуча зубами от холода. За узкими окнами серел рассвет. Фейдир склонился над ним, пристально, по-кошачьи внимательно вглядываясь в выражение лица Люсьена. Молодой король вдруг почувствовал себя так, словно его обворовали, и яростно взревел. Дядя отпрыгнул в сторону, однако Люсьен оказался проворнее.
— Ты — чудовище! — закричал он, несколько раз с силой ударяя Фейдира о стену. Люсьен держал дядю за горло, так что Фейдир не мог даже поднять руки, чтобы схватиться за свой Колдовской Камень, который ярко светился.
— Гэйлон придет! — прохрипел Фейдир в неподдельном страхе, так как племянник настойчиво пытался задушить его. — То, что ты видел во сне, — то же самое видел во сне Гэйлон! Я не хотел жестоко поступать с тобой, Люсьен. Так надо?
Однако рука Люсьена только крепче сжала его горло.
— Так? было? надо? — Фейдир вцепился в руку племянника, стараясь глотнуть воздуха.
Люсьен выпустил дядю и отступил на шаг назад. По его щекам текли слезы.
— Если из этого ничего не получится, старик, если Джессмин не будет по-настоящему моей, я убью тебя. Так и знай — убью!
— Он придет, клянусь тебе. То, что доставило тебе радость, для Гэйлона было кошмаром. Верь мне, племянник! Он придет сам и притащит с собой Госни. Придет сюда, в Каслкип, где мое могущество сильнее всего. Мы поймаем обоих!
14
Большую часть ночи Дэрин лежал без сна. В конце концов, потеряв надежду уснуть, он встал с кровати и отправился в спальню Гэйлона. Он понятия не имел, что он будет там делать, он желал только обрести покой. Кроме того, нужно же было как-то попрощаться с принцем. Где-то в глубине души Дэрин лелеял надежду, что, может быть, ему еще удастся задержать Гэйлона в замке. Наверняка он мог бы сказать, сделать, пообещать что-то такое, что заставило бы принца пробыть здесь еще немного.
Но спальня была пуста. Герцог водил свечой прямо перед собой, водил из стороны в сторону, и на стенах поднимались и опадали его собственные горбатые тени. Изувеченные пальцы судорожно сжимали мягкий воск. Угли в очаге уже остыли, а детские трофеи Гэйлона все еще были заботливо развешаны по стенам и расставлены по полкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125