– Возможно, они будут клонировать для нас запчасти или делать ещё что-то в этом роде.– Вы правы, – признал Томас. – Но пересадка отдельных органов, костей, мускулов и нервов из клонированных тел в наши – чрезвычайно кропотливая работа. А ведь им ещё придётся возиться с нашими мозгами, которые пересадить нельзя.Томас наконец поднял голову от тарелки и сообразил, что вогнал всех своих сотрапезников в тоску.– Я не утверждаю, что нас не сделают снова молодыми, – сказал он. – Просто всё, что мы успели увидеть на этом корабле, убеждает меня, что Союз колоний обладает намного более совершенной технологией, нежели та, какая когда-либо имелась у нас дома. Но как доктор медицины я не в силах понять, каким образом им удастся обратить вспять процесс старения, да ещё настолько радикально, как мы этого от них ожидаем.– Энтропия – сука! – заявил Алан. – У нас есть теории насчёт того, как обратить её вспять.– Я вижу одно доказательство, и, на мой взгляд, довольно веское, того, что они каким-то образом улучшат наше состояние, – сказал я.– Ну-ка, быстро, выкладывайте, – потребовал Гарри. – Теория Тома насчёт того, что мы вольёмся в самую старую армию галактики, портит мне аппетит.– В аппетите как раз все дело, – ответил я. – Если бы они не знали, как поддерживать наши тела в хорошей форме, то не кормили бы нас блюдами с таким количеством жиров, какое может за месяц вогнать в гроб чуть ли не любого из нас.– Очень верно, – согласилась Сьюзен. – Вы это очень хорошо заметили, Джон. Я уже почувствовала себя значительно лучше.– Благодарю вас, – сказал я. – И, основываясь на этом доказательстве, я обрёл такую веру в способность Сил самообороны колоний излечить меня от всех моих бед, что сейчас пойду за добавкой.– Заодно принесите и мне пару порций блинов, – попросил Томас.
– Эй, Леон, – сказал я, попытавшись встряхнуть дряблую тушу. – Вставайте. Хватит спать. У вас назначение на восемь часов.Леон лежал на кровати неподвижно, как каменная глыба. Я воздел глаза к небу (вернее, к потолку каюты), вздохнул и наклонился, чтобы толкнуть его посильнее. И тут заметил, что губы его посинели.«Этого только не хватало!» – воскликнул я про себя и ещё раз потряс его. Безрезультатно. Тогда я подхватил его под мышки и попытался (успешно) стащить с койки на пол. Это больше всего походило на перетаскивание мешка.Схватив мой ЭЗК, я потребовал прислать медицинскую помощь, а сам опустился на колени и принялся нажимать на грудную клетку, время от времени вдувая воздух в рот. Я продолжал это занятие, пока меня не сменили двое медиков колониальной службы.К тому времени перед открытой дверью собралась маленькая толпа. Я разглядел Джесси и ввёл её в каюту. Она увидела Леона на полу и быстро прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Я поспешно приобнял её за плечи.– Как он? – спросил я у одного из колониальщиков, который о чём-то консультировался со своей ЭЗК.– Он мёртв, – ответил тот. – Мёртв уже около часа. Похоже на сердечный приступ. Он закрыл крышку ЭЗК и встал, глядя на Леона сверху вниз.– Вот бедолага! Забраться так далеко только для того, чтобы помереть буквально в самый последний момент!– Последний доброволец в Бригаду призраков, – добавил другой колониальщик.Я в упор взглянул ему в глаза. Мне показалось, что подобная шутка над ещё тёплым трупом отдавала крайним безвкусием. 4 – Так… давайте посмотрим, – сказал доктор и взглянул на экран своей огромной, по сравнению с моей, ЭЗК. – Вы Джон Перри, верно?– Верно, – согласился я.– А я доктор Расселл, – представился он и повнимательнее всмотрелся в меня. – Судя по вашему виду, можно подумать, что у вас только что умерла любимая собака.– На самом деле, – ответил я, – это был мой сосед по каюте.– Ах да, – спокойно сказал он, снова посмотрев на свою ЭЗК. – Леон Дик. Он должен был прийти ко мне сразу после вас. Получается, что у нас дыра в графике. В таком случае давайте исправим список. – Он несколько секунд водил стилусом по экрану ЭЗК, а потом вскинул голову и широко улыбнулся мне. Врачебного такта у доктора Расселла было явно маловато.– Что ж, теперь займёмся вами.В кабинете помещались сам доктор Расселл, я, кресло для доктора, маленький столик и две какие-то капсулы, похожие на саркофаги. Контуры саркофагов грубо повторяли очертания человеческого тела, каждый из них имел изогнутую прозрачную дверцу, края которой были обведены широкой полосой. Над капсулами торчали аппараты, похожие на руку, держащую перевёрнутую чашу. Чаша выглядела достаточно большой, чтобы её можно было надеть на человеческую голову. И, честно признаться, это меня изрядно нервировало.– Прошу вас, проходите сюда, устраивайтесь поудобнее, и начнём, – сказал доктор Расселл, открывая дверцу того саркофага, к которому я стоял ближе.– Мне нужно что-нибудь снять? – спросил я. Насколько я помнил, при медицинских обследованиях врачи всегда норовили осмотреть хотя бы мой торс.– Нет, – ответил он. – Но если вам так будет удобнее, то валяйте, раздевайтесь.– А что, кто-нибудь действительно раздевается, несмотря на то что это не нужно? – полюбопытствовал я.– Вообще-то да, – ответил врач. – Когда накрепко привыкаешь к определённой схеме поведения, трудно начать вести себя по-другому.Я раздеваться не стал, только положил мою ЭЗК на стол, направился к саркофагу и улёгся. Доктор Расселл закрыл дверцу и отступил назад.– Сохраняйте неподвижность несколько секунд, а я тем временем подгоню размеры, – сказал он и ткнул пальцем в свою ЭЗК.Я почувствовал, как то, что окружало моё тело, слегка зашевелилось, а затем облегло меня плотно, словно поношенная одежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108