– Он снова бросил взгляд на листок бумаги, который держал в руке, и сказал: – Сенатор, вам надо назначить встречу с Николь через четыре дня.
– Зачем же так долго ждать? – нетерпеливо спросил Грэйнджер. – Мне бы хотелось как можно скорее покончить со всей этой дьявольской заварухой и вернуться к нормальной жизни.
– Дело в том, сенатор, что я ожидаю подкрепления, – ответил Миллер. – У Моретти здесь есть уже два-три боевика, значит, всего их будет девять-десять.
– А что за подкрепление к тебе должно прибыть?
– Один человек.
Грэйнджер скептически взглянул на него.
– Значит, шестеро против девяти-десяти? Не очень утешающее соотношение сил, Фрэнк.
Австралиец широко улыбался.
– Отличное соотношение сил, сенатор, – сказал он. – Просто прекрасное.
Глава 38
Джеймс Грэйнджер был напряжен, но страха не чувствовал. Наступало время первой опасной ситуации. Две минуты назад он прошел через кухню и, любезно раскланявшись с удивленным шеф-поваром, вышел из ресторана с черного хода. Оказался он на широкой улице, обсаженной высокими деревьями. Синий «форд» стоял именно там, где сказал Фрэнк. Он же объяснил сенатору, что до выхода на улицу его будут прикрывать, поэтому он будет в относительной безопасности. Сенатор натянул белые нитяные перчатки, которые дал ему Фрэнк.
Напряжение нарастало. На улице, в самой гуще движения, глаза его неотрывно следили за проезжавшими мимо автомобилями, а когда сенатор остановился на красном сигнале светофора, – за пешеходами.
Грэйнджер доехал до нужного ему дома, расположенного на тихой, спокойной улице с трехполосным движением, всего за три минуты. Машину, как ему велели, он поставил в пятидесяти ярдах от здания. Волнение все усиливалось. Сенатор чувствовал, как сильно он нервничает. Он огляделся. На противоположной стороне улицы пожилая женщина выгуливала ухоженного карликового пуделя. Дальше, взявшись за руки, шла влюбленная парочка. Он дождался, пока они поравнялись с машиной, быстро вышел из нее, запер дверь и пошел следом за молодыми людьми. Когда они подошли к дому, сенатор свернул к подъезду.
В стене около двери была вмонтирована панель домофона. Он встал прямо перед ней, загородив собой цифровую панель от посторонних взглядов, и набрал двести четвертый номер. Ему тут же ответил голос Николь. Следуя инструкции Фрэнка, он произнес в микрофон:
– Это Джим. Пятьсот пять.
Щелкнул язычок замка, дверь открылась.
С глубоким облегчением сенатор вошел в подъезд.
Лифт находился прямо перед ним, лестница – правее. Следуя инструкции, он поднялся по лестнице на третий этаж. В дверном проеме двести четвертой квартиры стоял Миллер. В правой руке он держал пистолет. Австралиец на шаг отступил, пропустил Грэйнджера в квартиру, а сам остался у двери еще минуты две, прислушиваясь, не раздастся ли каких-нибудь подозрительных звуков. В комнате сидела женщина. Она и впрямь была красива: длинные темные прямые волосы, высокие скулы, полные алые губы. Одета она была совсем не как любовница важного человека – на ней была джинсовая рубашка, заправленная в джинсы.
Когда он вошел, женщина продолжала спокойно сидеть на софе. Грэйнджер подошел к ней, хотел было поздороваться, но она приложила палец к губам. Сенатор обернулся и увидел, что стоявший у раскрытой двери Миллер чутко к чему-то прислушивается. На нем был черный плащ до колен, раздувавшийся спереди и с боков. Не обнаружив никакой опасности, австралиец закрыл дверь, подошел к обеденному столу, положил на него пистолет и снял плащ. Грудь его закрывал десантный жилет с многочисленными карманами и какими-то специальными приспособлениями. С левого плеча у него свисал странный обрез с очень коротко спиленными четырьмя стволами, с правого – очень маленький автомат со сложенным прикладом. Из подсумка выглядывали три запасных обоймы. Фрэнк расстегнул жилет. Потом взял со стола пистолет и сунул его в кобуру, надетую на левый бок. Он улыбнулся и сказал:
– Ну что ж, пока вроде все идет хорошо.
Женщина встала с софы. С таким видом, как будто он работал в службе знакомств, Миллер представил их друг другу.
– Джим, это – Николь. Николь, это – Джим.
Она протянула руку, сенатор ее очень сдержанно пожал. Он как-то не мог подыскать нужных слов – в такой ситуации ему бывать не приходилось. Николь улыбнулась, высвободила руку и прошла к небольшому бару в углу комнаты.
– Мне сказали, Джим, что вы предпочитаете виски с содовой, – сказала она.
Потом Николь вопросительно взглянула на Миллера, который покачал головой.
– Мне ничего не наливай. – Миллер посмотрел на Грэйнджера. – Не торопитесь пить, сенатор, в ближайшие пару часов вы получите только три порции.
Николь подошла к сенатору и дала ему стакан. Потом снова села на софу, взяла со стоявшего рядом журнального столика иллюстрированный женский журнал.
Со стаканом в руке Грэйнджер подошел к Миллеру.
– Что мы теперь будем делать?
– Ждать, – ответил тот. – Нам надо знать, насколько глубоко они заглотнули наживку.
– Как мы об этом узнаем?
Фрэнк кивнул в сторону стола. Рядом с оружием лежала небольшая черная металлическая коробочка, с которой ни Миллер, ни два других телохранителя никогда не расставались. Около приемно-передающего устройства лежали блокнот и карандаш.
– Когда эта штука начнет пищать, мы узнаем обо всем, что нас интересует.
* * *
Тем временем в ресторане, из которого «скрылся» сенатор, Макси Макдональд изображал, будто отчаянно ищет своего подопечного. Он осмотрел не только мужскую комнату, но даже заглянул в женскую. Задав несколько вопросов шеф-повару, Макси быстро вышел через запасной выход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102