Американец подошел к столу и сел.
– Верно. Ответь мне, отец Мануэль, только на один вопрос. Я, конечно, знаю, что ты веруешь в Бога. А в справедливость ты веришь?
– Возмездие не есть справедливость.
Голос Кризи звучал печально.
– Знаю, так пишут в книгах.
Мужчины пристально смотрели через стол друг на друга, потом святой отец спросил:
– Ты собираешься использовать мальчика как средство возмездия?
– Только если это окажется совершенно необходимым.
– Но ему лишь семнадцать… Разве сам ты уже перестал быть безотказным оружием?
Покрытый шрамами человек лишь пожал плечами.
– Да, ты, конечно, прав, но это оружие моложе не становится. Конечно, мальчику еще только семнадцать, но если я захочу его использовать, на подготовку его уйдет не один месяц, может быть, больше года. Ты говоришь – возмездие… Даже справедливость должна иметь терпение! Чтобы точно определить цель, понадобится немало времени.
За последнюю фразу Кризи священник ухватился, как утопающий за соломинку.
– А ты уверен, что эта цель когда-нибудь действительно будет точно определена?
Американец, поняв, к чему клонит священник, сразу изменил стратегию.
– Полностью в этом быть уверенным никогда нельзя, – ответил он, качая головой. – Поэтому, усыновляя Майкла, я делаю прицел на будущее. И вовсе не исключаю, что определить цель удастся быстро.
– Он должен об этом знать, – категорично потребовал священник. – Я помогу тебе, только если мальчику будет все известно.
Мужчина кивнул.
– Я прекрасно понимаю, отец мой, что тебя беспокоит. Можешь передать ему наш разговор. Ты ведь знаешь, он – мальчонка сообразительный. К тому же Майкл уже почти мужчина. Пусть он сам принимает окончательное решение.
Священник покачал головой.
– Нет, Уомо, я скажу ему лишь о том, что ты хочешь его усыновить, и только при том условии, что ты сам ему объяснишь, зачем тебе это нужно. Пусть тогда он примет решение самостоятельно.
– Слову безбожника ты поверишь?
Святой отец поднялся со стула и пошел к выходу, бросив на ходу:
– Твоего слова, Уомо, мне вполне достаточно. С мальчиком я поговорю, и если он захочет, пришлю его к тебе.
У самого выхода Мануэль Зерафа остановился и взглянул на американца.
– Есть еще кое-что, Уомо, о чем тебе следует знать. Когда Майклу Саиду было семь лет, его хотела усыновить одна супружеская чета с Мальты. Люди они были очень приятные, своих детей иметь не могли. По нашим правилам в течение месяца после усыновления и ребенок, и приемные родители могут отказаться от взаимных обязательств. Через три дня эти милые люди привели Майкла обратно в приют, но объяснить почему они не хотели или не могли. Когда я спросил об этом Майкла, он только пожал плечами. В тринадцать лет его выбрала еще одна пара. Мужчина оказался богатым арабским дельцом, жили они в Риме. Жена его была итальянкой. Двоих детей они уже усыновили – мальчика из Вьетнама и девочку из Камбоджи. Прекрасные были люди. Майкл поговорил с ними минут пять, потом повернулся и вышел из комнаты.
– Спасибо, что рассказал мне об этом, – сказал американец.
* * *
Кризи работал в своем кабинете, расположенном в старой части дома. Эта единственная комната второго этажа с высоким сводчатым потолком примыкала прямо к скале. Параллельно одной из стен стоял длинный широкий стол. Он был завален пачками газетных и журнальных вырезок. У другой стены, рядом с высокой арочной дверью, громоздились несколько тяжелых стальных картотечных ящиков. Со своего места Кризи видел стену, окружавшую дом, и тропинку, ведущую к воротам.
Он просматривал журналы и газетные вырезки, полученные в то утро. Интересовавшие его материалы прибывали из Лондона, Нью-Йорка и Бонна. Кризи получал все появлявшиеся в прессе статьи и заметки, хоть как-то связанные с катастрофой над Локербай. За последние три месяца поток информации значительно уменьшился, но все же на ее изучение каждый день у него уходило два-три часа.
Сейчас он читал статью из журнала «Тайм», автор которой писал о связи трагедии над Локербай с деятельностью арабских террористических организаций в Германии и скандинавских странах. Время от времени Кризи делал какие-то выписки в блокнот. Он часто отрывался от статьи и смотрел на часы, а потом на дорогу.
Мальчика, поднимавшегося по склону холма к дому, Кризи заметил час спустя после отъезда священника. Он снова сосредоточился на статье. Дверь на участок была открыта.
Через пятнадцать минут он услышал, как она хлопнула. Кризи встал, обошел вокруг стола и выглянул из окна. Паренек стоял около бассейна.
– Я спущусь через десять минут, – крикнул он Майклу. – Если хочешь, возьми себе банку пива из холодильника и бильтонг. Он в буфете.
После этого Кризи снова сел за стол и углубился в статью.
* * *
Они неторопливо ходили вокруг бассейна. Слабый юго-западный ветерок шелестел в кронах пальм.
– Когда я умру, – сказал американец – к тебе перейдет этот дом и останется достаточно денег, чтобы поддерживать его в хорошем состоянии.
Несколько минут мальчик разглядывал дом, потом перевел взгляд на открывавшийся вдали вид и снова посмотрел на Кризи, чуть заметно кивнув головой.
– Что у тебя случилось с людьми, которые хотели усыновить тебя в первый раз?
Мальчик развел руками.
– Даже не знаю. Мне показалось, что я им не понравился.
– А тебе они понравились?
– Вроде с ними все было в порядке. Кормили они меня лучше, чем в приюте.
Кризи сверху вниз взглянул на мальчика.
– А второй раз, когда тебе исполнилось тринадцать?
Майкл Саид пожал плечами и сказал:
– Он был арабом.
Кризи остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102