— Эй, Джек, посмотри на меня! Я Клеопатра! Пока Джек предавался невеселым размышлениям, Молли раскинулась в самой соблазнительной позе на диване без спинки, обитом черным плюшем.
— Слезай! — поспешно приказал он, оглядываясь вокруг, — не видит ли кто? По счастью, вокруг ни души не было. — Что ты дурачишься?
Молли спрыгнула с дивана и, подбежав к Джеку, поцеловала его в губы.
— Компенсирую твою убийственную серьезность, любимый. Зачем же еще мы поженились?
— Хочешь сказать, что я зануда? — изумился Джек. Молли обвила руками его шею, и ладони Джека сами собой легли ей на бедра. Как легко это получилось — она словно создана для него… Зануды не обнимают своих сотрудниц, верно? Даже если сотрудница уверена, что ты ее любимый муж…
— Ты в самом деле считаешь меня занудой? Молли насмешливо кивнула.
— Все думают, что ты весельчак, этакий рубаха-парень, но я-то лучше тебя знаю и вижу то, чего никто не видит. Ты чересчур серьезно ко всему относишься. А своих подчиненных просто балуешь, всю работу выполняешь за них. Если бы ты мог, то всю тяжесть мира взвалил бы себе на плечи. Ты святой, Джек Кавано.
— Да что ты, какой из меня святой, — возразил он, неохотно убирая руки с бедер Молли и беря ее за запястья, чтобы она не вздумала снова его обнять. — Просто стараюсь ладить с коллегами — это ведь на пользу делу.
— Да, в этом ты стараешься убедить всех вокруг. Что ты веселый, беззаботный парень, а своих сотрудников ублажаешь только потому, что от этого они лучше работают. Но я-то знаю правду.
Она не стала объяснять, что, имеет в виду, и на миг Джеку показалось, что она действительно знает правду. Нет, это невозможно. Всей правды о нем не знает никто.
— Ладно, миссис Всезнайка, — заговорил Джек, беря ее под локоть, — ты победила. Покупаем софу.
— Спасибо! — тихо промолвила Молли, и глаза ее засветились радостью.
Что-то сжалось у Джека внутри. Захлопай она в ладоши и запрыгай, как ребенок, ему, кажется, стало бы легче. Но в радости Молли не было ничего ребяческого, и Джек понял, что его согласие для нее очень важно. Непонятное чувство охватило его при этой мысли — непонятное, неопределимое и опасное.
— Пойду поищу продавца, — с энтузиазмом вызвалась Молли.
Джек смотрел, как она идет прочь — видел гордую посадку головы, изящную осанку, длинные ноги, легкую походку, — и спрашивал себя, где были его глаза? Четыре года бок о бок с ним работала настоящая красавица с чудными золотыми волосами, нежной улыбкой и удивительным чувством юмора. А он-то, дуралей, ничего не замечал.
Молли вернулась вместе с продавцом, она по-прежнему светилась от радости. Когда продавец выписал чек, Молли крепко обняла Джека и запечатлела на его губах счастливый поцелуй. Не раздумывая, Джек сжал ее плечи, взглянул прямо в сияющие ореховые глаза и увидел там то, что, казалось, навеки для него потеряно. Счастье. Радость жизни. Надежду. Будущее.
Джек склонил голову и прильнул к ее губам. Не притворным поцелуем, призванным успокоить ее. Нет, этот поцелуй стал для него сознательным решением. Выражением чувств. Возвращением домой из долгого невеселого странствия.
Молли прильнула к нему и крепко обхватила руками. Губы их слились, Джек провел рукою по ее спине, чувствуя, как бурлит и переполняет душу штормовое море страсти.
Но вот Молли отпрянула.
— Джек, продавец ждет, чтобы ты подписал чек. Джек не двинулся с места, едва ли он слышал хоть слово.
— Миссис Кавано, — нервно прочистив горло, заговорил продавец, — может быть, вы подпишете?
Эти слова вернули Джека к жизни. Он мгновенно сообразил, что подпись Молли будет недействительна, — ведь никакой «Молли Кавано» не существует!
— Я сам, — хрипло проговорил Джек и почти вырвал чек у продавца.
«Молли не в себе, — мысленно повторял он, словно заклинание, — она не знает, что творит. Она не понимает, что значил для меня этот поцелуй».
— Молли! Молли, это ты?
Подняв глаза, Джек обнаружил, что к ним спешит хорошо одетая пожилая пара.
— Эйприл! Дон! — с не меньшим удивлением воскликнула Молли.
— Бог ты мой! — пробасил Дон, заключая Молли в медвежьи объятия. — Девочка моя, что ты здесь делаешь?
— Мы с Джеком покупаем новую мебель, — объяснила толстяку Молли. — А вы?
— Да вот, обставляем нашу берлогу, — ответила Эйприл, окидывая Джека критическим взглядом. — А это кто?
— А… — Молли запнулась, словно на миг потеряла нить разговора. — Это Джек. Джек, это старые друзья моих родителей, Эйприл и Дон Дженкинс.
Джек пожал руку Дону Дженкинсу, чувствуя, как на верхней губе выступают бисеринки пота. Его охватила тревога, тем более сильная, что он не знал, чего ожидать. Молли представила его просто как «Джека», не вдаваясь в объяснения. Однако по любопытному взгляду бледно-голубых глаз Эйприл Джек догадывался, что пожилая леди просто так от него не отстанет.
Словно прочтя его мысли, Эйприл заговорила:
— А Джек, это…
— Начальник Молли!
— Мой муж!
Эйприл вскинула брови. Старина Дон поперхнулся, словно проглотил что-то очень неаппетитное.
— Ты вышла замуж? — недоверчиво выдавила Эйприл.
— Полтора месяца назад, — гордо отрапортовала Молли.
— Что, тайком? — умозаключила Эйприл. Молли затрясла головой.
— Ну вот еще! У нас была самая пышная свадьба по эту сторону Миссисипи!
Несколько секунд Эйприл молча таращилась на Молли.
— Что ж, — выдавила она наконец, — поздравляю. Никогда в жизни Джек не испытывал большего уныния. Раз у Молли была «пышная свадьба», очевидно, что там присутствовали и старые друзья ее родителей! По крайней мере, их должны были пригласить! Почему же Молли не замечает неувязок, которые всем, кроме нее, бросаются в глаза?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44