Все мы — твои друзья, и никому и в голову не пришло…
Но тут Молли окончательно взбесилась.
— Да какой ты мне друг? — взвизгнула она, рванувшись к нему. — За четыре года ни разу не поговорил со мной по-человечески — все о делах, только о делах! Ни разу не оставался со мной наедине — разве только в этой вот комнатушке со стеклянной дверью, куда любой может заглянуть и убедиться, что ты ничего дурного не делаешь! Так что не называй себя моим другом! Ты мне не друг!
— Молли, по-моему, у тебя в голове все перепуталось…
— Ну уж нет! Сейчас я в здравом уме! Помню прошлое, знаю, что происходит в настоящем, и прекрасно представляю будущее. Тебя, Джек Кавано, в моем будущем не будет! — решительно закончила она.
Джека охватила ярость. Черт бы ее побрал! Он заботился о ней, оберегал ее хрупкую психику, терпел часы — да что там, дни! — неудовлетворенного желания, защищая ее от самого себя, а она упрекает его!
Ему вспомнилось, как три дня он изнывал от желания, вспомнились ее нежные руки, прикосновение мягких губ, соблазн тела, тесно прижатого к нему, и Джек заскрипел зубами. Сегодня Молли была в бледно-голубом костюме: он не только изумительно шел к ее белокурым волосам и нежному румянцу, но и подчеркивал совершенство фигуры. Даже просто смотреть на нее было выше его сил, Джеку казалось, что она не только упрекает его, но и дразнит тем, что он никогда не получит.
Джек сосредоточился на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох. Через несколько секунд гнев отступил. «Дело плохо, — думал Джек. — Скверно, что я вышел из себя; еще хуже, что я снова мечтаю о Молли как о женщине. Чертовски привлекательной женщине».
Продолжать разговор не имело смысла. Лучше отложить его на потом, когда оба они успокоятся. Глубоко вздохнув, Джек развернулся и вышел из кабинета.
Молли бросилась за ним.
Он вошел к себе в кабинет, сел за стол, удивленно поднял глаза на звук хлопнувшей двери и обнаружил перед собой Молли, раскрасневшуюся, с пылающими глазами.
— Хочешь еще что-то сказать?
— Ты просто так не уйдешь! Больше тебе не удастся делать вид, что меня не существует! Я тебе все выскажу — а ты выслушаешь!
«Неужели, — подумал Джек, — Молли считает, что все эти четыре года я намеренно ее игнорировал? Да ничего подобного! Верно, с ней — единственной в отделе — я не завел приятельских отношений, но вовсе не потому, что она мне не нравится! А потому что… потому что…» Право, Джек и сам не знал, почему.
— Извини, Молли. Я слушаю.
Спокойный ответ Джека подействовал на нее, словно ведро холодной воды. Несколько секунд Молли беспомощно открывала и закрывала рот, точно рыба, выброшенная на песок, затем повернулась и, чеканя шаг, пошла прочь из кабинета. Уже взявшись за дверную ручку, повернулась к Джеку:
— Хочу, чтобы ты хорошенько запомнил одно, заговорила она уже почти спокойным голосом. — Когда я в следующий раз заболею, или потеряю память, или попаду еще в какую-нибудь переделку, пожалуйста, не бросайся мне на помощь. Обойдусь без твоей «дружбы».
Джек понимал ее гнев. Понимал, чего она стыдится, почему чувствует себя униженной. Но он же о ней заботился! Ей нужна была помощь, и он помог, с радостью и ничего не требуя взамен. Он не заслужил ее упреков. И тем более, не заслужил, чтобы в наказание она вышвырнула его из своей жизни и заперла дверь. Нет, он не позволит ей так уйти! В конце концов, кроме личных отношений, существуют профессиональные. Он — начальник, она — подчиненная. Если сейчас между ними встанут стыд, гнев, обида, это повредит не только им обоим, но и их общему делу.
Он вскочил и накрыл ее руку своей, когда она уже открывала дверь.
— Молли, ты же знаешь, я хотел помочь.
— Вот как? А по-моему, только хуже сделал!
— Черт побери! — сквозь зубы процедил Джек. — Откуда в тебе столько злости?
— А что тебе не нравится? — язвительно поинтересовалась Молли. — Привык, что все от тебя без ума, и не можешь поверить, что кто-то тебя отвергает?
В этот миг для Джека все встало на свои места. Все эти четыре года Молли мечтала, что Джек станет ей другом, а может быть, и чем-то большим. Ей казалось, что он сознательно ее отвергает. И в довершение всего она опозорилась, раскрыв перед ним свои заветные мечты! Неудивительно, что гордость побуждает ее сравнять счет.
Гнев Джека испарился: осознав, что происходит, он полностью овладел собой.
— Ты отвергаешь меня вовсе не потому, что я тебе противен, — спокойно проговорил он. — А потому, что думаешь, будто бы я отверг тебя первым.
— Еще чего! — фыркнула Молли.
— Ты вообразила себя моей женой, потому что мечтала об этом. Ты ведь была влюблена в меня, Молли.
— Возможно. Но теперь с этим покончено! Я поняла, что ты за человек!
— Ты меня совсем не знаешь, — грустно улыбнулся Джек.
— Знаю! — возразила Молли.
— Если бы ты знала меня по-настоящему, мы бы сейчас не спорили и не ссорились. Ты бы поняла, что я желал тебе только добра.
— Еще чего! Для себя старался! — рявкнула она.
— Зачем? — вкрадчиво спросил Джек. — Если ты мне не нравишься, если я терпеть тебя не могу, зачем мне держать тебя у себя в доме?
Молли скривила губы.
— Понятия не имею!
— Ну, догадаться-то можешь, — настаивал Джек. Молли покачала головой. На лице ее отражались противоречивые чувства: желание убедить себя в том, что Джек негодяй, боролось с другим, более сильным стремлением — поверить, что она ему не безразлична.
— Не могу.
— Молли, не лги себе, — прошептал Джек. Одним быстрым движением он привлек ее к себе. Молли вскинула голову; по изумленно-испуганно-радостным глазам Джек догадался, она понимает, что он ее сейчас поцелует. Так он и сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44