– Я передумал.За соседней стеной послышался глухой удар: у Фриуотера явно что-то упало. Кристиан от всей души пожелал, чтобы он поскорее отправился поесть.– Горничная! Напрасные мечты.Кейт с отвращением посмотрела на стену:– Он всегда ночами чего-то требует. Не желает сам оторваться от стула и сходить.– Да, очень неприятно, – пробормотал Кристиан. По крайней мере, сидя в этом номере, он услышит, если Фриуотер все-таки решит прогуляться.– Давайте вернемся к вопросу вашего пребывания здесь. Вы не можете просто взять и передумать. У нас договор.– В точку. Мы договорились разделить эту комнату.– Вы сказали, что просидите в баре всю ночь.– Ты повторяешься, Кейт.– Не называйте меня так! – Девушка всем видом показывала, что ждет его ухода. – Если не уйдете вы, тогда уйду я.Первое правило в отношениях с капризной женщиной – держать ее в неведении относительно того, собираетесь ли вы ее соблазнить или у вас и в мыслях этого нет.Блэк равнодушно пожал плечами:– Мне больше места достанется. – Он сел на постель, наблюдая за тем, как легкий румянец на щеках Кейт превращается в ярко-розовый. Брюки его натянулись. – Ты становишься похожей на перезрелый томат, моя милая. К сожалению, сейчас для них не сезон.Глаза Кейт сузились, она влезла в просторный жакет и собрала одежду для починки.– Доброй ночи, мистер Блэк.– Ты хотела сказать – Кристиан.Вместо ответа раздался громкий стук захлопнувшейся двери.Блэк улыбнулся, лег на спину и забросил ноги на кровать. Она скоро вернется, причем будет злее прежнего, а он пока пораскинет мозгами. Как еще можно раздобыть дневник? Шантаж? Подкуп? У него не было времени нанимать детектива, чтобы тот проверил прошлое Фриуотера, и пришлось просто погнаться за ним следом. В конце концов, вернуть дневник – дело нехитрое.Теперь Кристиану приходилось жалеть о своей опрометчивости. Через неделю преследования он понял, что Фриуотер расстанется со своей находкой, если парламент выпустит соответствующий акт, не иначе, ведь в дневнике фигурировали чуть ли не все представители высшего света: слишком много известных людей, скованных непристойными и опрометчивыми соглашениями. Мужья возжаждут крови, жен посадят под замок. Энтони признался, что там упоминался каждый, кого он видел на запретных домашних вечеринках, в тавернах и борделях. Кристиан тоже был в их числе, если только Энтони сознательно не обходил его имя. Не то чтобы это его сильно волновало – уважение семьи он уже давно потерял и у него свой путь в обществе, так что скандал ему не повредит. Черт, да выходки «добропорядочных» дам и господ затмят любое приключение!Фриуотер наверняка успел прочитать излияния Энтони, так что многие особы уже скомпрометированы, но полная публикация дневника для многих станет настоящим позором. Энтони либо скинут с Олимпа, либо он войдет в историю как человек, который пережил самое большое количество дуэлей, если, конечно, ему удастся их пережить.И все же дневник нужно вернуть любой ценой. Кристиан прижался ухом к стене и прислушался. В этот момент Фриуотер снова завопил, вызывая горничную.
В коридоре Кейт чуть не налетела на Салли: девушка спешила на зов мистера Фриуотера.– Прости, Салли, я не видел, куда иду.– Это моя вина, сэр, – пролепетала служанка, потупив глаза.– Нет, моя. Нужна помощь с мистером Фриуотером?Салли покачала головой и перевела взгляд на кочергу, которую держала в руке.– Я как раз собиралась разжечь огонь в камине гостиной.Кейт поправила вещи и потянулась за кочергой:– Позволь сделать это за тебя. Мне нужно отвлечься.– Спасибо, сэр.– He за что. Спокойной ночи, Салли.– Спокойно ночи, сэр. – Девушка улыбнулась.Кейт направилась в гостиную, но когда оттуда донеслись приглушенные голоса, Кейт из любопытства замедлила шаг.– Эта сука – больше не твоя забота.Кейт резко остановилась у порога.– Не называй ее так! – послышался злобный рык Лоренса Дейка.– Как хочу, так и называю. – Кейт приникла к двери, стараясь получше расслышать шипение Дженсона. – Мы скоро поженимся, и я смогу делать с ней все, что захочу.– Я убью тебя, но не позволю этому случиться.– Ну-ну, посмотрим, как ты будешь это делать. Да ты не отличишь курок пистолета от игрушки, что у тебя между ног.– Почему никто не замечает, какой ты на самом деле? – В голосе Лейка звучало отчаяние.Кейт заглянула в щелку и увидела, что Дженсон подался вперед, чуть не к лицу Лейка.– И чего же они не замечают? Что я настоящий мужчина? Что ты всегда будешь вторым? – Он скривился в ухмылке. – Пойду-ка я лучше поищу свою будущую женушку и пощупаю ее крутые бедра, гладкие и шелковистые.– Не смей прикасаться к ней!– А ей это нравится, Лейк. Она шепчет во сне мое имя, а когда гладит себя в ванной, кричит, запрокинув голову, почувствовав, как я вхожу в нее.Пальцы Лейка сжались в кулаки.– Пошел к дьяволу, Дженсон. Я бы и сам проводил тебя туда, если бы знал, что меня не выгонят из гостиницы.– Тс-с, Лейк. Опять прячешься за спинами Уикетов. Это в твоем духе, сосунком был, сосунком и помрешь. Не забудь сменить пеленку перед следующим матчем. – Дженсон вальяжной походкой вышел на балкон, и Лейк в ярости ударил кулаком по стене в то самое место, где несколько секунд назад покоилась голова Дженсона.Подождав еще немного, Кейт вошла в гостиную.– Добрый вечер.Лейк перестал тереть костяшки пальцев и рассеянно поздоровался, еле ворочая раздувшейся губой – результат побоища в баре.Подбросив в камин дров, Кейт начала торопливо раздувать огонь, полагая, что лучше ей побыстрее убраться отсюда подобру-поздорову.– Что женщины находят в отвратительных грубиянах, а?– Извините?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61