.. Приятнее идти вперед... Вот почему, если большие планы...
- То в них завернута пушка?.. Большие планы!.. Илья и... пушки!..
И она вдруг засмеялась неудержимо, чем очень обеспокоила Ваню.
Однако, пересилив себя, она зажалась в угол фаэтона под поднятый верх, и так сидела остальную дорогу молча.
Когда же доехали до гостиницы "Бристоль", подавая на прощанье руку Ване, сказала Наталья Львовна:
- Ему большие планы, - я не хочу их знать, - что-то скучное и... длинное, наверно... А вот сцену он бросил по причине... по причине мне более понятной... Не было у него настоящего большого таланта, у вашего друга, - не было, и все он хотел, чтобы вот так сразу ни с того ни с сего появился талант, но тут хотеть мало... Это - не пушки!.. До свиданья, мой дорогой!
Она не заметила даже, как сказала по-актерски "мой дорогой", но Ваня отметил это.
И когда Алексей Иваныч, случайно стоявший у окна, когда он вернулся домой, бросился к нему на двор узнать, как здоровье Ильи, Ваня сказал ему, приглядевшись:
- Да он-то ничего... бодр... А вот ваша знакомая, - та мне показалась гораздо хуже...
- Как хуже?.. Что это вы сказали?.. Почему хуже? - растерялся Алексей Иваныч.
- Ничего, ничего... Вот какой вы беспокойный!.. Рикошет, просто, от ваших выстрелов... только и всего...
- Вы меня осуждаете? Скажите!.. - вспомнил Алексей Иваныч, что этот дюжий художник дружен с Ильей.
- Ну, какой же я вам судья! Что вы! - улыбнулся Ваня. - Дело ваше.
И поднялся к себе наверх.
А в гостинице "Бристоль", в своем номере, Наталья Львовна так же, как и Илья, легла в постель и натянула на себя одеяло.
Так она пролежала до вечера, пока не услышала за стеною шагов пришедшего Макухина.
На ее стук в стену он пришел, как всегда, встревожился, что она больна, сел около, и долго было так:
За окнами номера внизу на улице визжал и звенел трамвай, мерно били о камни лошадиные подковы, стоял предночной гул городского центра, а перед Натальей Львовной торчала чужая ей рыжеволосая, тугая, простонародного склада, плотная, освещенная снаружи электричеством, а изнутри парой сметливых серых глаз голова Макухина.
- Федор Петрович, - сказала, наконец, с видным усилием Наталья Львовна. - А что, пятьдесят тысяч - это большая для нас с вами сумма или не очень?
Макухин покачал золотой головой:
- Цены деньгам не знаете, - э-эх!.. Пятьдесят тысяч - это капитал, а не сумма!
- Значит, у нас его нет, этого капитала?
- Пока что - нет!
- Надо, чтобы был!
Тут Наталья Львовна сбросила одеяло и встала.
- Человеку ведь не позвонишь, чтобы принес, - попробовал улыбнуться Макухин.
- Мы будем работать, и чтобы он был!
Очень значительно это было сказано, и очень серьезно было у нее лицо, так что даже Макухин повеселел.
- Неужто?.. - И глаза у него зарозовели. - Я говорил ведь, что большие дела будем делать с вами!.. Поэтому, значит, я угадал!
- Ну уж, - пятьдесят тысяч, разве это большие дела? - вздернула она головой презрительно, и вдруг совсем иным, деловым тоном: - Камень ваш это, собственно, что такое?.. Как, куда и зачем?.. Бойкое дело?
- Какая же может быть в камню бойкость?.. Дело, известно, тихое... Камень - не ситец... Износу ему нет, камню... Ходу с ним мало, с камнем... И надоел он уж мне, признаться сказать, этот камень: очень уж в нем вес большой!
- Хорошо, бросим камень, - быстро решила она. - И что же мы будем делать?
- Завод какой в аренду взять можем... или имение... Эх!.. Мне главное, чтобы я знал, зачем это... а один я не знаю, вот где беда!.. Одному много ли нужно?.. Я не то чтобы ленив, ну, а все ж таки... кнут и мне не мешает... напоминание...
- Значит, я буду кнут?
- Напоминание, а не то что кнут!.. Вдвоем дело делать или же одному? - большая разница!.. Сам себе кто может поверить?.. Нет такого человека, кроме как сумасшедший какой... А другой скажет тебе, ты и веришь.
- Име-ние... что ж... Это ничего... Поля летом, - это красиво...
Наталья Львовна просто думала вслух, глядя в угол по-за спиной Макухина, но он, услышав это, встал со стула, надавил кнопку звонка - два раза, коридорному - и сказал радостно:
- Ну вот, - я вам на выбор представил: имение или завод?.. А вы мне со своей стороны: имение... Об заводе совсем молчок... Значит, и я уж теперь должен думать: имение! Мне ведь все равно, в какую сторону думать, - лишь бы дело... И вышло на проверку, что и мне, мужику, имение больше, конечно, под масть... Имение для меня гораздо лестней... Лошадей заведем хороших... выезд...
- Верховых!.. Иноходцев! - оживилась Наталья Львовна.
- Ну вот!.. Значит, есть у меня теперь линия, куда гнуть!.. Вот я о чем говорю.
- А пятьдесят тысяч?
- Пятьдесят не пятьдесят, - найдем!.. Для такого дела деньги добудем.
- И это не какие-то "большие планы"?.. Это просто "так"?
- Большого ума не потребуется... Спокойным манером сделаем... Только - свой во всем глаз нужен... Конечно, ежели управляющему довериться, - в трубу пустит!
- Кто же отдаст доходное имение в аренду?
- Вот на!.. Мало таких, что землю имеют, а она им ни к чему?.. Им бы только пользу какую с нее взять, а не убыток... Недалеко ходить Гречулевич...
- Что, - Таш-Бурун у него возьмем?
- Зайцев на нем гонять?.. Ничего нет на Таш-Буруне этом, кроме все того же камню... А с камнем решили кончать.
- Да, раз камень - дело тихое... А завод?.. Вы знаете Круппа?
- Это орудия? - Макухин улыбнулся. - Орудия на частных заводах не делают... Частным людям они ни к чему: это не ситец.
- А как же... мне говорили сегодня... один человек хочет непременно, как Крупп... и Демидов... Ружья и пушки... Главное - пушки... Но это же глупость, конечно!.. Разумеется, это не ситец... Значит, имение... Решено!.. Чем же плохо имение?.. Отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126