Что же касается Адели Террини, которую он называл Адель Надежда, а в Ка'Тарино и Романо-Банко все называли Адель Сучка, то она в серый октябрьский день 1944 года, плетя шерсть и одновременно всякие небылицы этому дураку янки, мыслила гораздо более конкретными категориями. Она нашла, хотя и не искала, американского офицера с пистолетами, передатчиком и наверняка с кучей денег, зашитых в ремень (американцы все миллионеры – в этом она была убеждена), и такую находку нельзя сбыть за просто так. Если она его сдаст в гестапо, то в лучшем случае ей светят талоны на бензин – скупость немцев известна. А фашисты вообще ничего бы ей не дали, потому что у них ничего и не было, к тому же они не знали бы, что им делать с такой крупной птицей, – возможно, сами перепродали бы его немцам или же постарались бы завязать с ним дружбу, чтобы заблаговременно перейти Готическую линию и избежать наказания после войны. Нет, на него у Адели были большие виды: его надо заставить работать. Капитан пехотных войск Энтони Паани (Паганика) – просто кладезь всяческих богатств, и материальных и духовных. Надо во что бы то ни стало переправить его в Милан, где Туридду обо всем позаботится.Адель тихонько отложила вязанье и присела на постель к Энтони. Но она недоучла два момента: во-первых, человек этот был романтик, а во-вторых, с рождения дышал англосаксонским пуританским воздухом и не впитал в себя чувственности латинян; он любил жену и, даже сгорая от желания, ни за что бы не лег в постель с другой женщиной; вот почему Антони Паани был единственным мужчиной, который подошел к Адели Террини ближе чем на десять метров и не переспал с нею. На этот счет в папке была подшита адресованная Туридду записка (эту записку обнаружили итальянские историки и, зарегистрировав, направили в Вашингтон) следующего содержания: «Ничего не вышло, потому что этот Тони – кретин, только и говорит что о жене и дочери – ах, Моника! ох, Сюзанна! – и хотя мы спим в одной комнате, но он до сих пор еще меня не...» – далее следовал весьма откровенный глагол, означающий физическую близость между женщиной и мужчиной. 7 Судя по документу за номером 3002, Адель Террини довольно успешно сотрудничала с капитаном американских пехотных войск Энтони Паани (Паганика): в Болонье она укрывала его в течение недели (за это время он по рации установил контакт с Римом), перевезла его в Милан и поселила в особняке на улице Монте-Роза, где проживал ее кузен Туридду Сомпани. Адвокат Туридду Сомпани также не без успеха сотрудничал с капитаном: связал его со штабом миланского Сопротивления и поставил ему информацию, которая (как свидетельствует документ под тем же номером) была неизменно точной: достоинство предателей по призванию состоит в том, что они никогда не подсовывают клиенту липовый товар и тем самым демонстрируют жертве свою искреннюю дружбу. Большим преимуществом такой политики было то, что Адели и Туридду даже не пришлось грабить Энтони Паани, как они вначале предполагали. До самого Рождества происходил сбор информации: они сообщали капитану расположение немецких и фашистских частей, которые им удавалось получать по эстафете; капитан Паани был уверен, что они рискуют жизнью, а на самом деле они просто ходили по Милану с настоящими немецкими и фашистскими пропусками; комнаты на втором этаже особняка, смотря по обстоятельствам, служили то ночным убежищем партизан, то домом свиданий немецких офицеров с юными – от двадцати и ниже – коллаборационистами; а так как повсюду царил хаос – ни те, ни другие ни о чем не подозревали. Информация же, поставляемая американцу, всегда щедро оплачивалась: капитан Паани ошибочно полагал, что добывать ее стоит им немалых трудов, а за большие труды, как говорится, большая и награда.Незадолго до Рождества три миллиона капитана Паани подошли к концу. По наущению Туридду Сомпани Адель Надежда посоветовала Энтони пополнить свои финансы, и Рим вроде бы уже склонялся к тому, чтобы удовлетворить это требование; три ночи подряд в окрестностях Кремы подпольная группа ожидала самолет с грузом оружия и деньгами на создание (за это взялся Туридду) новой подпольной организации, которая вместе с остальным подпольем держала бы под контролем всю Ломбардию.Но вместо груза спустя три ночи поступила радиограмма № 3042: «Bh и Вк ведут двойную игру, приказываем уничтожить передатчик и скрываться в зоне 4 вашего сектора». Кто был ангелом-хранителем, сообщившим в Рим союзному командованию, что Адель и Туридду (Bh и Вк) – грязные предатели, – этого не знал даже военно-исторический архив в Вашингтоне.Получив такую радиограмму, капитан Паани был потрясен: Адель ведет двойную игру – для него это было непостижимо, ведь теперь он тоже носил связанный ею свитер и помнил, как она его вязала, как полотно увеличивалось день ото дня; внизу она вывязала потайной кармашек, куда он спрятал две капсулы с цианистым калием, вызывающим мгновенную смерть, – на случай, если его подвергнут пыткам; эта женщина, просиживающая над вязанием в особняке на улице Монте-Роза, по его мнению, не могла быть грязной немецкой шпионкой, а в действительности она была таковой, и не только немецкой, но ведь он совсем не знал о психоанализе и не подозревал, что такое спокойное, такое исконно женское рукомесло, как вязание, для погрязшей в пороках преступницы – маниакальное наваждение, своеобразный тик, а вовсе не признак женственности и чистоты, которых она отродясь не имела.Энтони Паани передал в Рим, что Bh и Вк – люди стопроцентно надежные, в течение нескольких месяцев делом доказавшие свою лояльность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59