На обратный путь может уйти и того больше, поскольку Алан, подчинившись приказу, ехал медленным шагом; значит, и остальные двигались не быстрее.
Поэтому лишь к вечеру они достигли того места, где Джим решил, что, пожалуй, пора расстаться с Герраком и его сыновьями; поредевшие деревья по обе стороны от тропы отбрасывали длинные тени в направлении еще далекого морского побережья, где стоял замок де Мер. До сих пор Джим так и не придумал достаточно убедительных аргументов для Лахлана. Но новость все равно нужно было сообщить, и Джим просто сделал это:
– Лахлан, я думаю, нужно привязать нашего пленника к дереву, чтобы ему наверняка не удалось освободиться по крайней мере в течение десяти-пятнадцати минут. Тогда мы можем отойти в сторону и поговорить.
Лахлан улыбнулся своей зловещей улыбкой, взглянул на Мак-Дугала и подмигнул, словно обещая пленнику что того не ждет ничего хорошего. Но, насколько заметил Джим, эта безмолвная угроза не произвела на Мак-Дугала особого впечатления и привлекла его внимание не более чем на секунду.
До сих пор пленник не произнес ни слова. Он продолжал хранить молчание и тогда, когда они отъехали с дороги, нашли дерево толщиной около фута и спешились.
Лахлан сам взялся связать Мак-Дугалу руки и привязать его к дереву. И хотя шотландец не позволил себе даже поморщиться, Джим хорошо видел, что Лахлан нарочно чересчур сильно затягивает кожаные ремни. Но Джим промолчал, а Мак-Дугал вел себя так, как будто ничего неприятного с ним не делали.
– Ну вот, – сказал Лахлан, отступив в сторону и оглядывая свою работу. Теперь ты не убежишь, Ивен.
– Помнится, – с манерной медлительностью произнес Мак-Дугал, – ты говорил на вполне сносном английском языке. Отчего же ты утратил эту способность?
– О! Ты ошибаешься. Я всегда говорю только так. Потому что я шотландец, и снаружи и внутри. А вот ты сам наполовину француз, наполовину англичанин.
Мак-Дугал проигнорировал эту реплику; Джим отвел Лахланa за деревья так, чтобы пленник не мог услышать беседу, но оставался в их поле зрения. Они забрали с собой всех коней, и если бы Мак-Дугалу все-таки удалось освободиться, они легко догнали бы его.
– Так что же ты хотел сказать? – спросил Лахлан без малейшего шотландского акцента.
– Вот что, – ответил Джим. – Мы уже достаточно близко подъехали к замку де Мер – ты, я и наш пленник.
– Достаточно близко? – повторил Лахлан, удивленно взглянув на него. Почему ты об этом говоришь?
– Ведь мы не можем допустить, чтобы он узнал замок де Мер и его хозяев, не так ли?
– Ни в коем случае! Но если вся проблема в этом, мы можем перерезать ему глотку прямо сейчас и избавиться от него. Я думал, у тебя была какая-то причин везти его сюда.
– Причина есть. Помнишь, я собирался воспользоваться своей магией, чтобы приобрести его внешность?
– Так что ж тебе мешает? Приобретай его внешность – и дело с концом!
– Боюсь, так скоро это не удастся, – возразил Джим. Он начал испытывать некоторое беспокойство. Конечно, он был на добрых два дюйма выше Лахлана и, вероятно, фунтов на десять-пятнадцать тяжелее, однако едва ли мог успешно противостоять ему в единоборстве. Плечи Лахлана казались неестественно широкими, а мастерством в обращении с оружием он несомненно превосходил Джима.
Безусловно, вопрос следовало разрешить дипломатическим путем.
– Видишь ли, – сказал Джим, – просто выглядеть как он – недостаточно. Я должен говорить и вести себя как он – с теми же жестами, манерой сидеть, стоять, ходить – вдруг кто-нибудь из полых людей встречался с ним и знает его достаточно хорошо.
– Что из того, если ты будешь говорить и двигаться немного иначе? Раз у тебя его внешность, значит, ты и есть он, так они и решат, чего им сомневаться?
– Я думаю, ты недооцениваешь полых людей, Лахлан.
– Это я-то? – возмутился шотландец.
– Не обижайся. Просто я маг и понимаю некоторые вещи лучше, чем обычные люди. Эти полые не принадлежат к обычным людям. На самом деле они призраки.
Тебе, вероятно, и в голову бы не пришло, что внешностью известного тебе человека способен воспользоваться кто-то другой. Но кто-нибудь из полых людей вполне может догадаться. Поэтому я вижу тут только один путь. Мне нужно побыть с Мак-Дугалом хотя бы один день и хорошенько изучить его.
– Может, и так, – проговорил Лахлан. Потом его лицо прояснилось. – А может, и нет. Если уж на то пошло, так я и сам могу рассказать, как этот человек ходит, говорит и сидит. Ведь я с ним знаком не первый год, видел его и при дворе, и в других местах. Все, что нужно, ты можешь узнать от меня. И нет нужды возиться с Ивеном.
– Прости, но нужда есть, – твердо сказал Джим. – Я очень рад, что ты можешь мне кое-что рассказать, это нам поможет. Но я все-таки должен понаблюдать за ним некоторое время собственными глазами. И значит, мы должны побыть с ним вместе в лесу. Теперь вот что: не знаешь ли ты поблизости какого-нибудь места, где мы могли бы пожить день-другой? Лахлан довольно долго молча смотрел в землю. Потом поднял глаза на Джима:
– Да, ты, должно быть, прав, и я свалял бы дурака, если бы не согласился с тобой. Хорошо, поживем день-другой в лесу; есть одно место. Придется немного подняться в гору, там есть шейлинг, и на нем хижина, которая, по крайней мере, защитит нас от дождя, и мы сможем развести огонь. Пойдем развяжем Ивена да поедем туда.
Так они и сделали. На дорогу ушло больше часа. К тому времени солнце склонилось к горизонту, и последние полчаса пути не совсем соответствовали тому, что Джим понимал под словами «немного подняться»: то и дело приходилось спешиваться и почти тащить за собой коней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121