Оставшись один, он торопливо расстегнул кожаный пояс, на котором держались его штаны, и направился к ночной вазе. Ночь была долгой, и Джим ни разу не просыпался. Он помочился с большим облегчением, потом привел в порядок свой туалет и поспешил к Лизет.
– Прости, что так задержался, – сказал он.
– Задержались? – удивилась Лизет. – Но ведь прошла всего минута, как вы и сказали.
– А… – Теперь Джим полностью проснулся. – Когда имеешь дело с магией, время воспринимается несколько иначе. Ты слышала истории о людях, похищенных эльфами? Они думали, что отсутствовали всего несколько дней, а когда возвращались, узнавали, что прошло много лет.
– Конечно. Няня рассказывала мне эти старинные истории. Я лучше всего запомнила про Золушку и ее башмачок – как принц, который на ней женился, заставил злую мачеху и ее дочерей плясать на свадьбе в раскаленных докрасна сапогах. Я просто умирала со смеху.
– Э-э… да, – пробормотал Джим.
Они спустились по лестнице, прошли через большой зал и направились к конюшням, которые, в отличие от кухни, находились во дворе, на некотором расстоянии от башни.
Лишь когда они подошли к конюшням, где царила суматоха, Джим вспомнил, что его оружие, доспехи и прочие вещи, которые могли пригодиться в предстоящей поездке, остались наверху, в комнате Брайена. Джим уже подыскивал подходящий предлог, чтобы вернуться за ними, как вдруг увидел их возле стойла своего коня Оглоеда.
– Откуда здесь взялись мои вещи и оружие? – спросил Джим. – Они ведь были в комнате сэра Брайена!
– Я осмелилась приказать слугам, чтобы они принесли ваши вещи сюда, ответила Лизет. – Я сделала не правильно, милорд?
– Нет-нет! Все совершенно правильно. Ты выбрала именно то, что мне нужно.
Я тебе весьма обязан.
– Обязаны мне? – Лизет нахмурилась. – Ничуть, милорд. Все эти вещи принадлежат вам. Я не добавила к ним ни имущества замка де Мер, ни своего лично.
– О, прости, я не правильно выразился. Маги иногда говорят не так, как обычные люди. Я хотел сказать, что я тебе признателен.
Тем временем один из конюхов вывел из конюшни Оглоеда; тот был уже оседлан, в выемке справа от седла торчало копье Джима.
– Если хотите, я помогу вам надеть доспехи, милорд, – предложила Лизет.
Взглянув на нее, Джим впервые заметил, что она держится с нарочитой скромностью, и впервые подумал, что может быть привлекательным для этой девушки, как некогда – даже в облике дракона – для Даниель Волдской. Очевидно, в обоих случаях главную роль сыграл таинственный ореол мага. Даниель вообразила, будто Джим – заколдованный принц. Впрочем, возможно, она просто прикидывалась, желая вызвать ревность у Дэффида, своего будущего супруга.
Магия и все связанное с ней имели примерно такую же притягательную силу для людей средневековья, как лотерея в мире, который покинул Джим. И в том и в другом случае люди мечтали о чудесах и богатствах, которые можно получить запросто, оказавшись рядом с тем, кто занимается магией. И хотя шансы получить что-нибудь с помощью магии, как, впрочем, и с помощью лотереи, были ничтожны, все же близость и возможность чуда завораживала.
Джим поспешно начал облачаться в доспехи, одновременно закусывая хлебом и мясом, которые принесли для отъезжающих слуги. Лизет помогала ему. Геррак и пятеро его сыновей уже полностью собрались и сели на коней. Лахлан тоже был готов, несмотря на явный похмельный синдром, и почему-то бросал на Джима и Лизет сердитые взгляды.
Глава 17
Покинув замок и направляясь на север, озаряемые лучами восходящего солнца, они, несомненно, представляли собой весьма эффектную группу.
В одной превосходной книге о шотландской границе Джим как-то вычитал, что приграничные жители могли, поднявшись среди ночи, за считанные минуты надеть доспехи и помчаться в погоню за грабителями, угнавшими их скот.
Всадники ехали в две колонны и перестраивались в одну, когда дорога сужалась. Сам Джим ехал впереди, рядом с сэром Герраком, который в своих доспехах, на огромном большеголовом коне, способном нести на себе не только всадника, но и собственную стальную сбрую, казался сказочным великаном.
Джим нисколько не стремился занять ведущее место; просто случилось так, что выбора у него не осталось.
Дело в том, что в очередной раз сработало то почти забавное правило четырнадцатого столетия, согласно которому лицу, имевшему более высокий ранг, следовало всегда и всюду находиться впереди всех, в особенности если предстояло сражение.
За Джимом ехали Лахлан и сэр Жиль, хотя по справедливости обоим следовало бы ехать впереди него. То же относилось и к Дэффиду, но, разумеется, лучник ни при каких обстоятельствах не мог быть впереди рыцаря.
Беда в том, что в предстоящей схватке каждый, включая даже такого старого и опытного воина, как Геррак, ожидал от него, Джима, ценных указаний. А все из-за одной глупости, которую он совершил, когда делал первые шаги в этом средневековом мире: надеясь облегчить себе жизнь, он назвался бароном.
Самозваное баронство принесло ему больше тревог, чем радостей.
Внешне Джим сохранял невозмутимое спокойствие, но мысли его клубились вихрем. Он понятия не имел, как полагается устраивать засады, а что делать с оружием и воинами четырнадцатого столетия, ему просто в голову прийти не могло.
Джим думал, что не мешало бы ему предварительно встретиться со Снорлом и предупредить волка о засаде. Кроме того, непременно нужно найти время, чтобы еще раз поговорить с маленькими людьми и уговорить их принять участие в битве с полыми людьми. Джим поражался беспечности своих спутников.
Даже Геррак отправился за шотландским посланником и сундуком с золотом, принадлежащим королю Шотландии, не потрудившись для начала переговорить с другими приграничными жителями и узнать, согласятся ли они участвовать в сражении, ради которого и было затеяно это похищение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121