он задействовал имплантированный в ухо тепловой заряд и уничтожил свой мозг столь же основательно, как тлолт уничтожил мозг Джанегга Ивиорвана. Плазменные бомбы разрушили пять жилых блоков на четвертом и семнадцатом уровнях города и убили около тридцати тысяч человек.Так оно и шло. Известия о новых трагедиях и религиозных волнениях поступали почти ежечасно. Это был величайший кризис правления Харры — такого на Таннахилле не случалось уже лет пятьсот.Бертрам Джаспари, разумеется, попытался использовать обострение обстановки с максимальной выгодой для себя. Он втягивал Койвунеймин в свои интриги и обвинял Харру в том, что она объявила о триумфе Данло на всю планету. Наман-пилот на самом деле не входил к мертвым, утверждал он. Данло ви Соли Рингесс лишь попытался вступить в контакт со страшной красотой алам аль-митраля, но потерпел неудачу.При первом же взгляде на души мертвых Архитекторов он обезумел и впал в кому, что произошло бы с любым другим человеком на его месте. Многие таннахиллские Архитекторы верили Бертраму и охотно слушали его речи о коррупции в Церкви и необходимости вернуть ей былую чистоту.Но через семь дней после своего судьбоносного Вхождения, как стали называть это событие, Данло нанес растущему авторитету Бертрама сокрушительный удар, сделав одно простое заявление. Он рассказал один секрет, которым поделилась с ним в алам аль-митрале Мораша Эде, вторая дочь Николоса Дару Эде. По ее словам, первые Архитекторы встроили в клариевый саркофаг с замороженным телом Эде тайник. Вот уже три тысячи лет Эде покоится над кубом, где заключено некое сокровище. Данло не знал, что это за сокровище, но рассказал, как найти тайник и каким паролем он открывается.Бертрам и его ивиомилы охотно презрели бы это невероятное откровение, но не осмелились. На следующий день после того, как бунтовщики на двенадцатом уровне Орнис-Олоруна почти полностью разрушили две мелкие пищевые фабрики, Харра послала своих охранников в Мавзолей Эде проверить истинность “пророчества” Данло. После произнесения пароля Эде “Я дверь. Постучи, и она откроется” в стенке клариевой гробницы, к изумлению всех присутствующих, открылась потайная панель. В тайнике обнаружился алмазный диск, очень похожий на те, что хранились в Обители Мертвых, но на нем были записаны не паллатоны умерших Архитекторов, а святые слова самого Эде, человека, ставшего Богом. Теологи, исследовавшие содержащуюся на диске информацию, сообщили, что это любовные стихи, посвященные Эде его третьей жене Аристе Мири — иначе говоря, “Пассионарии”, одна из пяти пропавших книг Алгоритма. То, что этот бесценный клад был найден благодаря доблести намана из Невернеса, привело Бертрама Джаспари в смятение и бешенство. Будь у него хоть толика стыда, он извинился бы перед Данло и попросил у Харры прощения. Но он, как показали последующие события, только удвоил свои усилия по программированию умов против Харры и ее правления.— Если Бертрам не прекратит своей поджигательной деятельности, люди взбунтуются и пойдут штурмовать дворец, — изрек голографический Эде. Он все так же светился над алтарем, озаряя собой священную кибернетику и висячие цветы ананды. Если Данло не сбился со счета, Эде предупреждал его об опасности в 1719-й раз со времени их прибытия на Таннахилл. — Могу только надеяться, — продолжал образ, — что этим варварам не вздумается штурмовать мою гробницу в поисках других сокровищ. Если они случайно повредят саркофаг, восстановить мое тело будет невозможно.На следующий день к Данло явился неожиданный посетитель — Малаклипс Красное Кольцо. Данло не мог догадаться, зачем воину-поэту так срочно понадобилось увидеться с ним.Может быть, он пришел сюда в качестве тайного эмиссара Бертрама? Трудно, впрочем, было представить себе воина-поэта, действующего по чьей-либо указке. Данло был еще слаб, и ему казалось, что в голове у него бьет барабан, однако он принял Малаклипса в алтарной комнате. Они уселись на белые подушки под цветами ананды. Данло, одетый в поношенную черную, еще невернесскую камелайку, держал на коленях флейту. Квалларское кимоно Малаклипса переливалось всеми цветами радуги, на руках сверкали два красных кольца. Воины-поэты одеваются так, чтобы ослепить свою жертву, вспомнил Данло, чтобы отвлечь ее от игл и ножей, извлекаемых с быстротой ядовитой змеи.— Рад видеть тебя снова, пилот, — сказал Малаклипс. — Далеко же нас занесло из сада Мер Тадео, верно?Данло вспомнил, что они и правда разговаривают впервые после той ночи, когда над Фарфарой зажглась сверхновая.— Далеко, — согласился он. — Я уж думал, что больше тебя не увижу.— Ты как будто и не рад мне.— Нет, — сказал Данло. — Не рад.— Но на Таннахилле у нас с тобой общая миссия, разве нет?— Нет. Ты несешь смерть и насилие всюду, где бы ни появился.— Разве это я входил к мертвым? Разве из-за меня одна половина Архитекторов готова перебить другую, объявляющую тебя светоносцем?— Но ты-то знаешь, кто я, — несмотря на серьезность момента, улыбнулся Данло.— Знаю ли?Взгляд горящих лиловых глаз Малаклипса был странен, как будто Данло за время их космического путешествия преобразился из молодого человека в устрашающе прекрасного ангела.Как будто Малаклипс почти боялся его.— Я всего лишь тот, кто я есть, — Данло ви Соли Рингесс.— Но коренной вопрос так и остается без ответа, — сказал Малаклипс. — Сын ли ты своего отца? Из того же ты теста, что Мэллори ви Соли Рингесс, или нет?Данло с улыбкой коснулся губами флейты и спросил: — Зачем ты пришел сюда?— На Таннахилл?— Нет. Это, мне думается, я уже знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189