Бхагавад-гита, 2:16
Светящаяся сфера по имени Шахар отделилась от других Единств и подплыла к Данло. Она висела всего в нескольких дюймах над плоской мокрой скалой, и Данло почему-то понял, что должен идти в ее свет, как в открытую дверь. Он понял это и пошел, осторожно ступая по скользкому камню.Свет Шахара был так силен, что он заслонил рукой глаза. Когда он подошел совсем близко, Единство разверзлось перед ним, подобно пасти кита. Шахар поистине был велик и красив, как кит-косатка — а возможно, столь же свиреп, плотояден и дик.Неужели это так трудно, Данло ей Соли Рингесс?Данло сделал последний шаг к Шахару, и ему показалось, что он вступил в чистый пруд — или, скорее, вошел в радугу.Все метафоры, по правде говоря, утратили силу внутри этого сияющего существа по имени Шахар. На миг светозарное тело Данло слилось с телом Единства, и это было так, будто он пил из бутылки жидкое вино света. Хмельной свет чуть не поглотил его целиком, но Данло помнил, кто он в реальности и как оказался здесь.Вот она, ловушка, о которой предупреждал меня Эде, подумал он. Этот золотой свет — мед, а я — пчела.Данло закрыл глаза и попытался вспомнить свое подлинное “я”, сидящее на красной подушке в зале собраний. Там же, в ярком пластиковом роботе, сидит настоящая Лиесвир Ивиосс, а другие десять частей Шахара сидят в других залах собраний или лежат в темных комнатах квартир, думая свои индивидуальные мысли и переживая свои индивидуальные чувства. Они воспроизведены в Поле так же, как и Данло, — только они составляют Единство и поэтому временно лишены индивидуальности. Они сошлись там, на великой горе над водопадом, и слились в Единство по имени Шахар. У них все общее: мысли, мечты и эмоции. Они дополняют мысли друг друга и обтачивают свои индивидуальные “я”, чтобы взаимно дополнять свои темпераменты. Их чувство отдельности испаряется, как льдинка под жарким солнцем, и они соединяются в общую световую сферу.Шахар лукав, подумал Данло, но сам себя считает тонким и талантливым.Данло открыл глаза и увидел Шахар изнутри, где свет его существа был не столь ярок и уже не слепил глаза. Прозрев снова, Данло стал сознавать присутствие других людей, составляющих плоть и душу Шахара. Их было одиннадцать, и каждый воспроизвел себя в той же светозарно-радужной форме, что и сам Данло. Он узнал Лиесвир Ивиосс по ярко-алым линиям страсти и гордости. Другие трансценденталы ассоциировались с другими именами: Германа Палл, Сул Ивиасталир, Иврия Таль, Мараль Аштрот, Адаль Дей Чу, Хусмахаман, Атара иви Химене, Дункан Ививич, Ананда иви Ситисат и Ордандо Эде.Но имена в сияющих пределах Шахара не имели значения.Значение имели только высшие качества личности, различные аспекты добра, правды и красоты, из которых и создавалось Единство. Это созидание высшего целого из многих частей было непрерывно длящимся произведением искусства. В некотором смысле Шахар всегда оставался незавершенным; душа этого эволюционирующего существа росла непрерывно и во всех направлениях, как фравашийский ковер, одна золотая нить за другой.Я тоже должен добавить что-то в их ткань, подумал Данло. На один момент или навечно.Ему казалось, что Лиесвир Ивиосс и ее соединники ткут Шахар движениями своих сияющих тел. Они порхали, как бабочки, кружились, ныряли, взмывали и парили в общем облаке света, творя свой бескрылый, невесомый, почти вневременной танец. Двое из них, например, Иврия Таль и Мараль Аштрот, постоянно совокуплялись — но не в человеческом смысле, не так, как это делают мужчина и женщина: у всех соединников, включая и самого Данло, между ног не было и намека на грубые, животные половые органы.Они соединялись скорее как призраки, пронизывая друг друга своими светящимися телами, как две амебы, раскрывающие свои внешние мембраны и сливающие воедино свою цитоплазму. Если процесс шел успешно, двое (а иногда и трое) человек становились единым целым; это единое двуполое существо росло и сияло все ярче, руки у него делались длинными, как у эталона из миров Бодхи Люс, глаза горели, как звезды. В каждый момент внутри сферы Шахара существовало только десять или девять, а иногда только восемь, семь или шесть индивидуальных существ. Наибольшей завершенности Шахар достигал, когда все одиннадцать его частей полностью сливались в Одно — то Трансцендентальное Единство, которое опьяняло Данло своим медовым голосом и затягивало его в глубину, как пилота, попавшего в поле гравитации голубой звезды-гиганта.Как я могу быть вместе с таким множеством людей? — думал Данло. Как я могу быть единым со столь многими, которые уже Одно?Ему всегда было трудно приспосабливаться к другим. Нараинские трансценденталы всю жизнь работают над достижением желанного единства. Когда общая душа подгоняется под идеал добра, правды и красоты, сложности единения с добавлением к Единству каждой новой части растут почти в геометрической прогрессии. Но чем больше трудности, тем больше и радость. Данло пришел к выводу, что радость — именно то, ради чего живут нараины. Из радости они и построят ловушку для меня, подумал он.Поскольку Шахар и другие Единства не верят ему и не хотят допускать его на Таннахилл, они попытаются удержать его на Новом Алюмите (вернее, в сверкающем блаженстве Поля) единственным доступным им способом. Но что это будет за радость?Скорее всего на его мозг будет действовать вполне реальное логическое поле зала собраний. Компьютеры, наверное, запрограммированы на стимуляцию его нейронов, на выделение из клеток мозга эндорфинов, эпинефрина, серотонина и других психических химикалий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189