– Я думал, на этот раз ты разорвешься.
Лер помогал отцу встать, голос его звучал напряженно. Таер осторожно пошевелил левым плечом.
– Ничего страшного – впрочем, я мог потянуть одну-две мышцы. – Он с иронической улыбкой посмотрел на Сэру. – Ты сегодня что-то узнала. Обычно после приступов я чувствую себя хуже. Что ты сделала?
Сэра разжала руку, чтобы он смог увидеть камень. Он осторожно взял у нее ржавого цвета гранат без оправы.
– Могли бы подобрать камень покрасивее.
И, увидев лицо Сэры, прижал к ее себе, чтобы она могла скрыть слезы.
– Я едва не потеряла тебя, – сказала Сэра. – Едва.
– Но я здесь, – ответил он. – Я с тобой.
Она позволила ему утешать себя, но видела, как клочья его ордена свисают с камня в его руке.
Форан ушел с общей встречи, состоявшейся после того, как едва не умер Таер. Ринни сейчас в нем не нуждается, она прилипла к отцу. А Форан, не будучи ни Странником, ни магом, ничего не может добавить к обсуждению, тема которого, конечно, как уничтожить Черного.
Он знал, что его не оставят одного надолго, хотя Тоарсена и Кисела словно зачаровала встреча с колдуном, который был стар еще до того, как империя возникла в воображении старого барабанщика, ставшего первым Фораном.
Форан радовался тишине старого города за пределами библиотеки. Солнечный закат, бледный и тусклый по сравнению с Таэлой, осветил западную часть неба.
Ему казалось, что он привык к удивительным происшествиям в этом путешествии: к одинокой горе, на которой живут призраки, к легендарному городу, застывшему во времени, к колдуну, который старше империи, но Сэра доказала ему, что он ошибался.
Это не была магия. Хотя он был уверен, что Сэра каким-то образом помогла Таеру, он ничего не увидел. Он заметил, что обычно магия Сэры действует не так ярко и красочно, как у дворцовых магов, – вероятно, потому, что Сэре не нужно производить впечатление на покровителя.
Нет, то, что сделала Сэра, поразительнее магии – по крайней мере, с точки зрения Форана.
«Познакомь меня со своей семьей», – сказал старый колдун. Очевидно, он ожидал, что Сэра объявит о присутствии императора. Форан хорошо знал придворных колдунов, знал, как они расценивают относительное положение людей. Хиннуму не могло прийти в голову, что Сэра воспримет его приглашение буквально.
Но она сказала: «Вот моя семья».
Она не говорила серьезно. Не могла говорить. Таер мог бы: Форан слушал рассказы Ринни и понял, что в том, как повел себя Таер с Воробышками, не было ничего нового. Он принимал в семью любое бродячее существо, случайно проходящее мимо, будь то большая черная собака или неловкий беспутный император.
Форан знал, что она не могла говорить серьезно, и тем не менее ему было это очень дорого. Со смерти дяди Форан знал, что он одинок. Да, был Авар, но дружба с Аваром не давала ощущения, что его, Форана, берегут… и любят. «Моя семья», – сказала она, словно Форан один из ее сыновей.
Он слышал, как кто-то вышел из библиотеки, и вздохнул про себя, хотя знал, что Тоарсен и Кисел не оставят его надолго. Мохнатая черная голова опустилась на сапог Форана, Гура тоже вздохнула.
– Форан, – сказал Лер, останавливаясь за ним.
Форан повернулся и посмотрел на смуглого молодого человека – если не последнего, кого он ожила увидеть, то близко к этому.
– Устал от шума? – спросил он.
Лер улыбнулся, но не признался в этом.
– Хиннум считает, что, если мама сумеет пригласить Жаворонка, круг из всех шести орденов сможет обратиться к Старшим богам. Ордены ведь так и должны действовать: не допускать, чтобы сила Старших богов становилась слишком большой. Но когда выжившие колдуны поняли, что в завесе существует брешь, такое обращение не казалось необходимым, поэтому для него не выработали церемонию, которая могла бы сработать. Хиннум считает, что сила Ткача и совместное действие шести орденов способны уничтожить Черного. Форан посмотрел на закат.
– Кое-что из этого я слышал. Мне кажется, Хенна и Хиннум постараются и завтра помогут и Таеру, и украденным орденам. Им нужны подлинные имена Старших богов, а может, они просто хотят на время избавиться от нас, чтобы не мешали, поэтому нас пошлют на поиски храма Совы: имена богов должны быть в храме.
– Вырезанные на обратной стороне помоста, – сказал Лер. – Она говорит, что нужно будет потереть углем и чьей-нибудь рубашкой. – Потом уважительно добавил: – Я могу сам это сделать. Нет необходимости кому-нибудь еще…
Он замолчал, и Форан понял, что раздражение оттого, что его лишают одиночества, куда-то ушло. Он считал, что раздражение вызвано тем, что Сэра дает ему задания, даже не посоветовавшись, – он действительно должен был бы раздражаться из-за этого, подумал Форан: ведь он все-таки император, а она жена фермера. Но ведь она включила его в свою семью, и, что касается его самого, Сэра может с ним поступать так, как захочет.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы три колдуна работали вместе? – спросил Форан.
Лер поколебался и осторожно ответил:
– Нет.
– Потому что они не могут. И мне не хотелось бы присутствовать, когда твоя мать, старый колдун и Хенна начнут спорить.
Форан вспомнил, что это Джес не любит, когда к нему прикасаются, поэтому одобрительно хлопнул Лера по спине. Лер ответил ему медленной улыбкой.
– Серьезно, Лер, не думаю, чтобы кто-то из нас должен был один бродить по городу. Это не лес, где вы с братом знаете всех, кого можете встретить. Я знаю, пока мы не столкнулись ни с чем угрожающим, но что-то в этом городе вызывает у меня мурашки.
– Ну хорошо, – согласился Лер. – На самом деле я вышел, потому что подумал, что ты сможешь ответить на мой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124