Но ведь это был мой возлюбленный.
– Что же ты сделала?
«Он знает», – подумала она, но она должна покаяться, признать свою вину.
– Я делила его силу до тех пор, пока гнев, вызванный смертью, не становился так мал, что не мог подавить человека, который получал силу; а потом я отдала ее только тем, кто знал, что получает. Только тем, кто мог его успокоить.
– Эмпатам, таким, как Джес, – сказал Защитник.
Она кивнула, ожидая его суда. Он обнял ее и, пока думал, раскачивал, как малыша.
– Если бы ты дала меня воину, кровь лилась бы реками, пока больше не оставалось бы, кого убивать, – сказал Защитник. – Я помню поколения, проникнутые только гневом, не способные к связной мысли. И я был бы таким, если бы не Джес и не его любовь ко мне.
– Я знаю, любимый, – сказала она, обнимая его. – Но так много людей стали жертвами моего решения. Так много Орлов прожили короткие жизни. Джес… Ты тоже заплатил долг, к которому не имел отношения.
– Гм-м-м, – сказал Джес. – Папа говорит, что все платят за жизнь. – Он уткнулся носом ей в ухо. – Мне нравится то, каков я, Хенна. Не могу представить себе жизнь без Защитника. Думаю, было бы ужасно одиноко, если бы его не было у меня. Сейчас, в этой комнате, держа тебя в руках, я бы не поменялся ни с одним человеком. Не проси моего прощения, потому что ты не согрешила против меня. Не проси нашего гнева, потому что его нет. Мы любим тебя.
Глава 16
К облегчению Таера, тучи продолжали удерживать воду в себе и на небе даже появилась растущая чистая полоска; показалось солнце, способное погреть кости.
Со времени службы в солдатах он не уходил из дома так надолго, но, если отбросить мгновения ужаса и тревоги, ему нравилась такая жизнь. Может быть, когда жена решит, что больше не может оставаться женой фермера, он станет мужем Странницы и вместе с нею будет бродить по миру.
Он скучал по ферме – по запаху свежевскопанной земли и молодых растений.
Он внимательно осмотрел город.
Очевидно, в Университетском районе жили богатые. Сидя на садовой стене, но видел почти весь сад, окружавший трехэтажное каменное поместье. Его тревожило отсутствие птиц и насекомых, но это не уменьшало красоты тщательно распланированных и выращенных цветов и деревьев.
Главным преимуществом такого положения была, конечно, не местная флора, а возможность видеть сразу всех своих подопечных, которые обладают тенденцией постоянно разбегаться, когда их привлечет что-нибудь интересное.
Ринни оставила Лера, полускрытого живой изгородью в конце квартала, вблизи границы, которую, как объявил Таер, переходить небезопасно, и в сопровождении Гуры пошла к нему.
Мгновение спустя Форан с выражением скуки пошел за ней и за собакой. Маску скучающего циника он надевал тогда, когда вспоминал, что он император, а не просто еще один из мальчишек Таера. От работы и езды верхом лицо его немного осунулось, стали видны широкие скулы и узкий элегантный нос. Он не красив, но его загорелое лицо обладает привлекательностью, особенно когда он улыбается.
Хотя он по-прежнему одет в яркий роскошный наряд, одежда за недели работы и езды истрепалась. Форан отказался от сложных придворных причесок и просто зачесывал волосы назад. И теперь больше походил на бродягу, чем на императора.
Позади него, как обычно, находились Тоарсен и Кисел. Иелиан тоже где-то здесь, но не поблизости; однако он всегда знает, где император. Таер увидел его, небрежно прислонившегося к стене на противоположной стороне улицы. Руфорт ушел на другой конец квартала и, как Таер, нашел позицию, с которой ему видно всех. Таер улыбнулся, гордясь своими Воробышками. Они подходят для охраны императора.
Ринни приближалась, и Таер улыбнулся, заметив, как Иелиан небрежно двинулся вслед за Тоарсеном и Киселом. Все они охраняют императора, но со стороны выглядит так, будто самая важная здесь Ринни.
Девочка остановилась посреди улицы прямо перед Тавром и прикрыла рукой глаза.
– Папа, – сказала она, – Лер говорит, что разгадал загадку пустых мест, где раньше стояли дома, но не рассказывает, пока ты не придешь.
– Хорошо.
Таер знал, что вероятность пребывания в Колоссе кого-то еще ничтожна, но тишина заставляла его насторожиться, и он еще раз внимательно осмотрелся, прежде чем спрыгнуть со стены.
Вслед за дочерью, императором и его охранниками он прошел по мощенной булыжником улице к концу квартала, где его ждал Лер. Краем глаза он заметил, что Руфорт тоже идет за ними.
– Посмотри, папа, – сказал Лер возбужденно, как только Таер смог из-за кустов увидеть небольшой участок с грудой обломков, где когда-то стоял дом.
Лер показал на ограду, скромную по сравнению с оградами соседних зданий. Она высотой только по пояс и сделана из дерева. Изгородь из ровных досок тщательно раскрашена перевивающимися зелеными лозами с мелкими белыми цветами.
Таер нахмурился: он видел такую ограду, но в первый момент не мог вспомнить, где именно. Лер терпеливо ждал, пока Таер подносил ладонь к дереву и внимательнее смотрел на нарисованные растения. Нет, то была не изгородь. Если бы память его была в обычном состоянии, он вспомнил бы без труда.
– Мермори Бенрольна, – сказал он наконец. Он видел это буквально каждый вечер на пути из Таэлы, пока Бенрольн не увел свой клан в Колберн. – В доме Ронжера Библиотекаря была такая же ограда.
– И очертания этого здания точно соответствуют тому дому, папа. Я думаю, разрушенные дома – это дома колдунов. Если приведем маму, я думаю, она установит, кому принадлежали все ее мермори.
– А что такое мермори? – спросил Форан.
Ринни и Лер начали объяснять одновременно. Ринни остановилась бы, а Лер продолжил, но на этот раз старший брат начал ругать девочку за то, что та не дает ему слова сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124