– Ну, ну. Я свое уже получила. И могу оставить проблему Черного тем, кто лучше подготовлен к ее решению. – Теперь она дышала так, словно дыхание причиняло ей боль. – В моем кейрисе есть мешочек. Отдай его матери, она знает, что это и что с ним делать.
– Ш-ш-ш, – сказал Лер. – Отдыхай. Но она положила свою левую руку на его.
– Джес, – сказала она, протягивая свободную руку. – Иди сюда и возьми меня за руку. А теперь слушайте оба.
Но она ничего не сказала, только послала свою магию волной, горячей, словно обжигающей, но не до боли. Судя по удивленному выражению Джеса, он почувствовал то же.
– Теперь вы в безопасности, – сказала она наконец, слегка отдуваясь. – Чума не может вас убить или перейти от вас к кому-то еще. Лучшее, что я смогла сделать. Когда будете уходить, закройте ворота. Через две недели в город будет безопасно заходить. Убедитесь. Удержите людей.
– Я помню как, – пообещал Лер. – Я смогу на две недели удержать людей.
– Осторожнее.
– Как всегда, бабушка, – сказал он.
Она сжала его руку, но больше ничего не сказала. Немного погодя он почувствовал, что она уснула.
Пока Лер держал старуху на руках, Джес прибрал в кейрисе. Нашел где-то свежее постельное белье – брат не спрашивал где. После этого Лер положил старуху в кейрис и сел рядом.
Джес положил руку ему на плечо, потом вышел.
Когда солнце склонилось к вечеру, Лер вышел, чтобы заняться Кукурузой, но увидел ее расседланной, вычесанной и накормленной. Лошадь стояла в небольшом загоне, в котором, судя по размерам изгороди, держали коз. Джеса не было видно, поэтому Лер вернулся к Брюидд.
Она спасла его, когда он был тяжело ранен – до самой глубины души.
Он убивал людей. Набросился на них под покровом темноты и перерезал им горло, прежде чем они поняли, что происходит. Убивал хладнокровно, заранее планируя каждое движение. Это не была честная, равная борьба – он не мог этого допустить, потому что в опасности была его мать.
После этого Брюидд взяла его под свое крыло и научила, как быть одновременно Охотником и человеком, – и он был почти уверен, что она применила свое мастерство Целительницы к его душе. Под ее властными манерами и острым языком таилось доброе сердце.
– Вот, – сказал Джес.
Лер поднял голову и взял лепешку, которую протянул ему Джес. Она была из их мешков, а не из города. Лер немного откусил и проглотил.
– Где ты был?
– Искал живых, – ответил Джес, отводя взгляд. – Нам нельзя оставлять никого. Но здесь все мертвы. И люди, и животные.
– Я не оставлю ее здесь, – сказал Лер. Он не сказал, что Брюидд умирает и что передвигать ее жестоко. Джес это и сам знал.
– Я тебя подожду, – сказал его брат и сел рядом. Брюидд так и не проснулась; где-то среди ночи, когда Лер задремал, она скончалась.
Джес отыскал лопату и помог Леру выкопать могилу под кленом. Лер плотно завернул тело в простыни и закопал.
Джес стоял рядом с ним, когда все закончилось.
– Где-то пролетел новый жаворонок, – сказал он. Ласково обнял Лера за шею, но тут же отпустил. – Надо уходить, пока не пришли другие.
Лер оседлал Кукурузу и пошел рядом с Джесом, ведя лошадь, пока они не дошли до ворот. Потом он отправил Джеса с лошадью вперед, а сам запер ворота. Изнутри забираться на ворота было легче, чем снаружи, и он спрыгнул на землю рядом с Джесом.
Потом прижал ладони к стене и вначале выполнил самую легкую часть работы. Стены строят, чтобы удерживать людей, и Лер подкрепил это их свойство. Теперь, пока энергия, оставленная им, не рассеется, никто не сможет преодолеть их. «А на это потребуется месяц или даже больше», – подумал он. Стены прочные; они не хотят пускать людей.
С воротами оказалось сложнее. К тому времени как он закончил, лошадь и Джес потеряли терпение.
– По крайней мере здесь только одни ворота, – сказал Лер, когда был удовлетворен своей работой. Об этом ему сказала стена.
– Стены и ворота, – сказал Джес. – Почему, Ястреб?
– Потому что Охотник расставляет ловушки. – Без труда поняв вопрос Джеса, Лер устало сел в седло. И похлопал лошадь по шее, извиняясь за свои неловкие движения. – Брюидд говорила мне, что изгороди, стены, двери, замки и ворота слушаются меня, потому что задерживают всех, поэтому на них влияет мой орден.
– Охотники ловят дичь в ловушки или загоняют в клетки, – задумчиво сказал Джес.
Лер направил лошадь на тропу, ведущую к дому, и сосредоточился на том, чтобы не упасть. Прошлую ночь он почти не спал, а магия, с которой он работал, отняла у него все силы.
– Мешочек, – неожиданно встревожился он. – Ты взял мешочек, который Брюидд хотела передать маме?
– Да, – ответил Джес. – В нем мермори Ронжера Библиотекаря и остальные, которые были у Бенрольна. Их пять. Мама не обрадуется. Их у нее и так слишком много.
Солнце грело, и Лер почувствовал, что с трудом держит глаза открытыми. Веки горели, в горле жгло.
– Поспи, – сказал Защитник у плеча Кукурузы. – Мы с Джесом покараулим тебя. Ты больше ничего не можешь сделать.
– Я болен, – удивленно сказал Лер.
– Да, – подтвердил Защитник. – Отдыхай.
Глава 10
– Ты должна была пойти рыбачить с детьми, – мягко заметил Таер, не отрывая взгляда от фигурки, которую он вырезал.
То, что из «детей» – Хенны, Форана, его охранников и Ринни – только Ринни подходила под такое определение, не переставало делать их детьми Таера, и Сэра это знала. В эту категорию попадали все, о ком заботился Таер, кого он брал под крыло, включая Циро, современника деда Таера.
– Ты беспокоишься, как и я, – ответила она, поворачиваясь и идя в противоположном направлении. – Ты вырезаешь только в таких случаях.
Таер поднял ни на что не похожий предмет, который все утро вырезал ножом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124