Итак, предложенный нами теперь
третий вопрос касается как бы ядра и сущности метафизики, а именно занятия разума
исключительно самим собой и знакомства с объектами, приобретаемого якобы
непосредственно от размышления над своими собственными понятиями, не нуждаясь для
этого в посредстве опыта и вообще не будучи в состоянии достигнуть такого познания из
опыта .
Разум никогда не удовлетворит себя, если не решит этого вопроса. Применение в опыте,
которым разум ограничивает чистый рассудок, не выполняет всего назначения разума.
Каждый отдельный опыт есть только часть всей сферы опыта, но само абсолютное целое
всего возможного опыта не есть опыт и тем не менее составляет проблему для разума, для
одного лишь представления о которой разуму требуются совершенно иные понятия, чем те
чистые рассудочные понятия, применение которых только имманентно, т. е. направлено
на опыт, поскольку он может быть дан; понятия же разума имеют в виду полноту, т. е.
собирательное единство всего возможного опыта; тем самым они вы-; ходят за пределы
всякого данного опыта и становятся , трансцендентными.
Таким образом, как рассудок нуждается для опыта ; в категориях, так разум содержит в себе
основание для идей, а под идеями я разумею необходимые понятия, предмет которых тем
не менее не может быть дан ни в каком опыте. Идеи так же лежат в природе разума, как
категории - в природе рассудка, и если эти идеи приводят к видимости, могущей легко
ввести в заблуждение, то эта видимость неизбежна, хотя и можно остеречься от того,
"чтобы она не сбила с пути". . Так как всякая видимость состоит в том, что субъективное
основание суждения принимается за объективное, то самопознание чистого разума в его
трансцендентном (запредельном) применении будет единственной гарантией от тех
заблуждений, в которые [впадает разум, когда он неверно понимает свое назначение и
трансцендентным образом переносит на объект сам по себе то, что касается лишь его
собственного субъекта и руководства им во всяком имманентном применении.
41
Различение идей, т. е. чистых понятий разума, и категорий, или чистых рассудочных
понятий, как показаний совершенно разного рода, происхождения и применения столь
важно для основания науки, которая должна содержать систему всех этих априорных
познаний, что без такого разграничения метафизика просто Невозможна или - самое
большее - представляет собой необоснованную, беспорядочную попытку соорудить
{38}
карточный домик без знания материалов, которые потребляешь, и без знания их
пригодности для той ли иной цели. Если бы "Критика чистого разума" добилась лишь
одного - прежде всего выявила бы это различие, то уже этим она сделала бы больше для
разъяснения нашего понятия и для направления исследования в области метафизики, чем
все те тщетные попытки разрешить трансцендентные задачи чистого разума, которые с
давних пор предпринимали, не думая о том, что находятся не в сфере рассудка, а в
совершенно иной сфере, и потому смешивали рассудочные понятия с понятиями разума,
как если бы они были однородными.
42
Все чистые рассудочные познания имеют в себе то [общее], что их понятия могут быть
даны в опыте и их основоположения подтверждены опытом; трансцендентные же
познания из разума, что касается его идей, никогда не могут быть даны в опыте, и их
положения никогда не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты опытом;
возможная здесь ошибка может быть поэтому обнаружена только самим чистым разумом;
но это очень трудно, потому что именно этот разум посредством своих идей становится
естественным образом диалектическим и эту неизбежную видимость можно держать в
границах не объективными и догматическими исследованиями вещей, а только
субъективными исследованиями самого разума как источника идей.
43
Я всегда обращал в "Критике" всего больше внимания на то, чтобы не только точно
различить все виды познания, но и вывести все принадлежащие к каждому виду понятия
из их общего источника, с тем чтобы я не только мог с достоверностью определить
применение понятий, зная, откуда они происходят, но и имел неоценимое преимущество,
о котором еще никогда не подозревали, - a priori, стало быть на основании принципов,
познавать совершенную полноту в перечислении, классификации и спецификации
понятий. А без этого в метафизике все есть не более как конгломерат, в котором никогда не
знаешь, достаточно ли того, что уже имеешь, или чего-то недостает и чего именно. Правда,
это преимущество можно иметь только в чистой философии, но оно и составляет ее суть.
Так как я нашел источник категорий в четырех логических функциях всех суждений
рассудка, то было совершенно естественно искать источник идей в трех функциях
умозаключений; в самом деле, раз такие чистые понятия разума (трансцендентальные
идеи) даны, то, если не считать их врожденными, они могут оказаться лишь в том самом
действии разума, которое, поскольку оно касается только формы, составляет логический
элемент умозаключений, а поскольку оно представляет рассудочные суждения a priori
определенными в отношении той или другой формы, составляет трансцендентальные
понятия чистого разума.
Формальное различие между умозаключениями делает необходимым их деление на
категорические, гипотетические и разделительные. Таким образом, основанные на этом
понятия разума содержат, во-первых, идею суммарного (vollstandigen) субъекта
(субстанциальное), во-вторых, идею полного ряда условий, в-третьих, определение всех
понятий в идее полной совокупности возможного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47