Наш учитель, мистер Кастетт, конечно, много с ним возилс
я после школы, вот только сдается мне, что наш старый гриб Кастетт с его ми
шурным словоблудием как бы не очень и считается. В смысле, разве можно при
нимать всерьез мужика, которому за тридцать и про которого ты точно знае
шь, что он садится, когда ему надо поссать. Он столько времени угробил на Х
есуса, таскал его к себе домой, катал на машине и говорил с ним вполголоса,
глазами в пол, хуё-моё, Ц ну, как эти ребята в телефильмах, которые готовы
протянуть руку помощи. Типа, по-взрослому. Один раз я видел, как они сидели,
обнявшись, ну вроде по-братски, и все такое. Ну, в общем, не важно. Смысл в том
, что в конце концов Кастетт порекомендовал обратиться к мозгоёбу. А Хесу
су в результате стало только хуже.
Мимо на папашином грузовике проезжает Жирножопый Лотар Ларби и показыв
ает моему братишке язык. «Шизя мокрожопая!» Ц кричит он.
Хесус просто опускает голову. Мне его иногда становится так жалко, с его с
овсем-как-новыми, купленными в секонд-хэнде «Джордан Нью Джексами», с ег
о альтернативным стилем жизни, если теперь так принято называть подобну
ю херотень. Когда-то его характер подходил ему на все сто, тик в тик, как нос
ок на ногу: в те далекие счастливые времена, когда мы были короли вселенно
й, когда пятнышко грязи на кроссовках значило больше, чем сами кроссовки.
Мы бродили по пригородным пустошам с винтовкой Хесусова папаши, наводя у
жас на банки из-под пива, на арбузы и прочую поебень. Такое ощущение, что вз
рослыми мы успели стать много раньше, чем стали детьми: то есть еще до того
, как превратились в нынешнее хуй знает что. Я чувствую, как невъебенность
жизни заставляет мои губы пристыть одна к другой, и смотрю, как мой друг на
яривает рядом со мной на велосипеде. Глаза у него стекленеют: не в первый р
аз с тех пор, как он стал ходить к этому мозгоклюву. Сразу видно, что на него
нашло очередное философское опизденение.
Ц Слушай, ты помнишь того Великого Мыслителя, о котором нам рассказывал
и в школе на прошлой неделе? Ц спрашивает он.
Ц Это который «весь в себе»? Кант Ц по шву в три пальца?
Ц Ну да, который сказал, что в действительности ничего не происходит, пок
а ты не увидишь, как оно происходит.
Ц Я помню только, что спросил Нейлора, как он понимает, когда человек вес
ь в себе, а он ответил: «Либо в рот, либо через жопу, но я обычно ни так, ни эдак
не дотягиваюсь». И тут мы с ним так уссались, что чуть в штаны не наложили.

Хесус щелкает языком.
Ц Твою мать, Вернон, да вынь ты голову из жопы хоть раз в жизни. Уссались, у
срались, ёбу дались. Это настоящее, понимаешь? Весь в Себе задает вопрос на
счет котенка Ц загадку, что есть, скажем, у нас коробка, а внутри котенок, и
если в этой коробке лежит еще, скажем, открытый баллончик с какой-нибудь с
мертельно ядовитой дрянью или еще что-нибудь в этом духе, так что котенок
в любой момент может бросить кони…
Ц А чей это котенок? Нет, что за люди, Хесус? Это как же надо было ужраться…

Ц Блядь, Вернон, я серьезно. Это философский вопрос, причем в реальном вр
емени. Котенок сидит в коробке и по-любому вот-вот сдохнет, и Весь в Себе сп
рашивает, можем ли мы уже считать его мертвым, в техническом смысле слова,
поскольку нет никого, кто увидел бы, что он все еще жив, кто бы понял, что он
существует.
Ц Может, проще наступить на эту коробку и придавить засранца?
Ц Проблема не в том, чтобы убить котенка, мудило.
Хесуса в последнее время вывести из себя Ц как два пальца обоссать. Очен
ь стал серьезный парень.
Ц А в чем тогда эта хуева проблема, Джез?
Он хмурит брови и отвечает медленно, каждое слово по килограмму:
Ц В том, что если ничего не происходит, пока ты не увидишь, как оно происхо
дит Ц произойдет ли оно, если тебе известно, что оно должно произойти, Ц
но ты об этом никому не скажешь…
Он не успевает договорить до конца, потому что сквозь деревья вдруг взды
бливаются откуда ни возьмись похожие на мавзолей очертания городской с
редней школы Мученио. И меня вдоль хребта продирает вертлявый холодок, к
ак червяк сквозь яблоко, как ёбаный шахтер с большим отбойным молотком.

Три

Слишком, блядь, поздно. Если ты заметил зайца, он автоматически на тебя обе
рнется; закон природы, если вы не знали. Вот и с Вейн Гури та же хуйня Ц стои
ло мне ее заметить на дороге возле нашего с матушкой дома. Патрульная маш
ина с гарниром из грозовых туч.
Ц Пам, стой! Давай я выйду прямо здесь…
Ц Что за нетерпячка? Мы считай приехали. Если Пам раскочегарилась, остан
овить ее не так-то просто.
Мой дом Ц облезлая деревянная хибара на улице, состоящей из облезлых де
ревянных хибар. И раньше чем увидеть его сквозь ивы, вы непременно увидит
е скрипящую рядом нефтяную качалку. Не знаю, как в вашем городе, а мы свои к
ачалки украшаем. Как умеем. Даже конкурс такой проводим. Нашу качалку нар
ядили богомолом, присобачили башку и лапы. И вот этот гигантский богомол
качает себе, и качает, и качает в грязи на соседнем участке. Украшали его м
естные дамы. Но все равно в этом году приз получил Годзилла с Калавера-дра
йв. Пока Пам осаживает машину, я замечаю в дальнем конце улицы репортеров
и еще одного чужака, который стоит рядом с приткнувшимся под ивой Лечуги
фургоном. Когда мы проезжаем мимо, он отгибает ветку ивы, чтобы удобнее бы
ло на нас смотреть. И улыбается, не спрашивайте у меня почему.
Ц Этот мужик торчит тут с самого утра, Ц говорит Пам, указав глазами на и
ву.
Ц Просто приезжий или репортер? Ц спрашиваю я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18