– Чшш, – сказал Уилл. – Ему не будет больно. Он просто уснёт. Он ведь сказал, это лучше, чем Призраки.
– О, но что мы будет делать, Уилл? – спросила она. – Что мы будет делать? Ты так страшно ранен, и этот бедный старик… Я ненавижу это место, честно, я бы сожгла его, сравняла с землёй. Куда нам теперь идти?
– Ну, – ответил он, – это просто. Нам надо вернуть алетиометр, так что нам придётся украсть его. Этим мы и займёмся.

ДЕВЯТЬ. Воровство

Для начала они отправились назад в кафе, чтобы подкрепиться, отдохнуть и переодеться. Само собой, Уил не мог пойти куда-либо в окровавленной одежде и о том, что нельзя брать вещи в магазине, не заплатив, пришлось забыть. Он подобрал себе новую одежду и ботинки, а Лайра, взявшаяся помогать, провела их обратно в кафе, постоянно осматриваясь, не видно ли других детей.
Лайра вскипятила воды, и Уил взял ее в ванную, где, содрав с себя одежду, принялся мыться с ног до головы. Боль была тупой и не проходила, но, по крайней мере, разрезы были ровными, и после того, как он видел, что может этот нож, он понимал, что более ровных разрезов быть не может. Однако из обрубков пальцев вновь потекла кровь. От их вида ему стало плохо, его сердце забилось чаще и, похоже, из-за этого кровь потекла еще сильнее. Уил присел на край ванны, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.
Теперь он чувствовал себя лучше и заставил себя мыться. Он сделал, что мог, стараясь вытереться полотенцами, которые все больше пропитывались кровью, а затем надел новую одежду, стараясь не запачкать ее кровью.
– Придется тебе снова затянуть повязку, – обратился он к Лайре. Мне все равно, как туго ты ее затянешь, лишь бы кровь остановилась.
Лайра оторвала кусок простыни и стала заматывать им раны, стараясь закрепить его как можно туже. Уил сжал зубы, но сдержать слез не смог. Он молча смахнул их. Лайра не произнесла ни слова.
Когда она закончила, он сказал «Спасибо». Затем добавил, -слушай, я хочу, чтобы ты положила кое-что, что принадлежит мне в свой рюкзак, на случай, если мы не вернемся сюда. Это всего лишь письма. Можешь прочесть их, если хочешь.
Он сходил в спальню, принес оттуда зеленую папку и протянул ей письма.
– Я бы не стала читать, если бы не…
– Я не возражаю. Иначе бы я этого не сказал.
Лайра сложила письма, а Уил лег на кровать, спихнул оттуда кошку и крепко заснул
Той же ночью, но много позже Уил и Лайра крались по тропинке, примыкавшей к обсаженной кустарником аллее в саду сэра Чарльза, затененной деревьями, то и дело пригибаясь к земле. Со стороны Циттагейзы на этом месте был парк, окружавший виллу в стиле классицизма, которая ярко белела в лунном свете. У них ушло много времени, чтобы добраться до дома сэра Чарльза. Они двигались в основном по Циттагейзе с частыми остановками, чтобы открыть окно, определить, где они находяться в мире Уила и, определив, тут же закрыть его.
Невдалеке, но не совсем рядом, за ними следовала полосатая кошка. Она проспала с тех пор, как они спасли ее от детей, бросавших в нее камни, а, проснувшись, упорно не желала уходить от них, видимо полагая, что с ними она везде в безопасности. Уил в этом был далеко не уверен, но у него и без кошки в голове было достаточно мыслей, поэтому он просто не обращал на нее внимания. Он все уверенней обращался с ножом, все более четко управлял им. Но рана болела хуже, чем прежде, постоянно пульсируя глухой болью и повязка, которую Лайра наложила, когда он проснулся, уже пропиталась кровью.
Он прорезал окно в воздухе недалеко от белой виллы и они вышли на тихий переулок в Хедингтоне, чтобы точно выяснить, как пробраться в кабинет, где сэр Чарльз спрятал алетиометр. Сад освещался двумя фонарями и окна на фасаде также были освещены, однако со стороны кабинета только лунный свет освещал темные окна.
Переулок, что проходил вдоль деревьев и дальним концом упирался в дорогу, также не был освещен. Даже самый заурядный взломщик легко мог проникнуть незамеченным через аллею в сад, если бы не массивная железная ограда в два раза выше Уила, с пиками наверху, которая опоясывала владения сэра Чарльза. Однако для скрытого ножа это не было препятствием.
– Я буду резать прутья, а ты лови их, когда они будут падать, – прошептал Уил.
Лайра сделала, как он сказал и Уил срезал четыре прута ограды – достаточно, чтобы они могли свободно пролезть. Лайра уложила прутья рядком на траву и они, пройдя сквозь ограду, стали пробираться через кусты.
Когда они вышли на мягкий газон к той стороне дома, где находилось окно кабинета, затененное каким-то вьющимся растением, Уил тихо сказал: «Я собираюсь прорезать здесь окно в Цигазу и оставить его открытым, а сам дойду в Цигазе до того места, где должен быть кабинет и прорежу там окно в этот мир. Затем я возьму алетиометр из стеклянного шкафа, закрою то окно и вернусь к этому. Ты оставайся в этом мире здесь и смотри в оба. Как только ты услышишь, что я зову тебя, ты пройдешь через это окно в Цигазу и я закрою и его. Все понятно?»
– Да, – прошептала Лайра – Пантелеймон и я будем настороже.
Ее демон превратился в маленькую темно-желтую сову, почти
невидимую в пятнистой тени деревьев. Его большие белесые глаза постоянно осматривали все вокруг. Уил оступил назад и держа нож, стал искать, касаясь воздуха осторожными движениями, пока через несколько минут не нашел то место, где можно было сделать разрез. Он сделал его быстрым движением, открыв окно в залитую лунным светом Цигазу, затем вернулся, прикинул, сколько шагов ему надо сделать, чтобы попасть в этом мире в кабинет и запомнил направление.
После этого он молча прошел сквозь окно и исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95