Она искоса посмотрела на него. Он сидел рядом, его рука свободно лежала на колене и всё ещё медленно кровоточила, его лицо было обожжено солнцем, но под ожогами оно было бледным.
– Уилл, – сказала она, – ты знаешь, для чего ты должен найти отца?
– Я всегда это знал. Моя мама сказала, что я должен принять его мантию. Это всё, что я знаю.
– Что это значит, принять мантию?
– Думаю, задачу. Что бы он ни делал, я должен продолжить. В этом объяснении столько же смысла, сколько и в любом другом.
Он смахнул пот с глаз правой рукой. Чего он не мог сказать, так это того, что он мечтал увидеть отца так же, как потерявшийся ребёнок мечтает увидеть свой дом. Да это сравнение и не пришло бы ему в голову, потому что дом был тем местом, которое он делал безопасным для мамы, а не местом, которое другие делали безопасным для него. Но уже прошло пять лет с того случая в супермаркете, когда игра в прятки от воображаемых врагов превратилась в реальность, такой большой период его жизни, и сердце его жаждало услышать слова «Хорошо, великолепно, дорогой, никто не смог бы сделать лучше, я горжусь тобой. Иди сюда, отдохни...»
Уилл хотел этого так сильно, что даже не понимал, что он этого хочет. Это просто было частью того, как ощущалось всё остальное. Так что он не мог сейчас объяснить этого Лайре, но она увидела это в его глазах, и это было ново для неё, быть такой восприимчивой. Просто во всём, что касалось Уилла, у неё появлялось особое чувство, как если бы он был более реален, чем весь остальной мир. Всё, что касалось его, было ясным, близким и непосредственным.
Возможно, она сказала бы ему об этом, но в этот момент сверху спикировала ведьма.
– За нами следуют люди, – сказала она. – Они далеко от нас, но они двигаются быстро. Мне слетать посмотреть?
– Да, пожалуйста, – сказала Лайра, – но лети низко, и не дай им увидеть тебя.
Уилл и Лайра с трудом поднялись на ноги и пошли вперёд.
– Мне много раз было холодно, – сказала Лайра, чтобы отвлечься от преследователей, – но никогда не было так жарко. В твоём мире так жарко?
– Не там, где я жил. Как правило. Но климат меняется. Летом жарче, чем раньше. Говорят, что люди меняют атмосферу, выбрасывая в неё химикаты, и погода выходит из-под контроля.
– Точно, меняют, – сказала Лайра, – и выходит. А мы тут в самом центре.
Ему было жарко, и горло слишком пересохло, чтобы отвечать, так что они карабкались вперёд, едва дыша в пульсирующем жарой воздухе. Пантелеймон теперь был кузнечиком, и сидел на плече у Лайры, слишком уставший, чтобы лететь или прыгать. Время от времени ведьмы обнаруживали в скалах родники, слишком высоко, чтобы туда можно было залезть, и наполняли детям их фляжки. Без воды они бы умерли, так как там, где они шли, её не было. Любой родник, пробившийся наружу, немедленно исчезал среди других камней.
Так они и двигались вперёд, в сторону ночи.
Ведьму, что полетела назад на разведку, звали Лена Фельдт. Она летела низко, от обрыва к обрыву, и, когда солнце коснулось горизонта и подкрашивало красные камни в цвет крови, она добралась до маленького синего озерца и обнаружила отряд солдат, устраивающих лагерь.
Первый же взгляд сказал ей больше, чем ей хотелось знать: у этих людей не было демонов. И они не были из мира Уилла, или из мира Циттагейзы, где демоны людей были внутри, а сами они выглядели живыми. Эти люди происходили из её собственного мира, и без демонов они выглядели тошнотворно жутко.
Объяснение находилось около палатки возле озера. Лена Фельдт увидела женщину, короткоживущую, грациозную в своём охотничьем костюме цвета хаки, и полную жизни, подобно золотой обезьяне, прыгавшей у её ног около воды.
Лена Фельдт спряталась посреди камней наверху и наблюдала, как госпожа Коултер поговорила с офицером, и как его люди начали ставить палатки, разжигать костры, кипятить воду.
Ведьма была среди тех, кто вместе с Серафиной Пеккалой спасал детей из Болвангара, и больше всего ей хотелось пристрелить госпожу Коултер на месте, но той повезло: она стояла слишком далеко, и ведьма могла добраться до неё, только став невидимой. Так что она начала создавать заклинание. На это ушло десять минут глубокой концентрации.
Наконец, уверенная в результате, Лена Фельдт спустилась по каменистому склону к озеру, и пришла через лагерь. Один или два солдата взглянули на неё, но обнаружили, что то, что они видят, очень трудно запомнить, и отвернулись. Ведьма остановилась около палатки, в которую зашла госпожа Коултер, и наложила стрелу на тетиву.
Они прислушалась к низкому голосу, слышному сквозь ткань, а затем осторожно отодвинула входную занавеску.
Внутри палатки госпожа Коултер разговаривала с мужчиной, которого Лена Фельдт раньше не видела: пожилой, седовласый и мощного телосложения, он сидел в парусиновом кресле рядом с госпожой Коултер, наклонившейся к нему и мягко что-то говорившей. Его демон-змея обернулся вокруг его руки.
– Ну разумеется, Карло, – сказала она, – я расскажу тебе всё, что захочешь. Что ты хочешь узнать?
– Как ты управляешь Призраками? – спросил мужчина. – Я не думал, что такое возможно, но они следуют за тобой, как собачки... Они что, боятся твоей охраны? Почему?
– Всё просто, – сказала она. – Они знают, что если оставят меня в живых, получат больше пищи, чем если поглотят меня. Я могу обеспечить им столько жертв, сколько бы им ни захотелось. Как только ты рассказал мне про них, я поняла, что смогу управлять ими, и так оно и вышло. А ведь целый мир трепещет перед силой этих бледных тварей! Но Карло, – прошептала она, – ты ведь знаешь, я могу и доставлять удовольствие. Хочешь, я доставлю удовольствие тебе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95