– Не глупи, – ответила Лайра. – Это было бы именно для нас, потому, что он никогда об этом не просил. Ты просто нетерпелив и любопытен, Пан.
– Как все меняется. Обычно именно ты нетерпелива и любопытна, а мне приходиться уговаривать тебя не совать свой нос, куда не надо. Например, в Комнату Отдыха в Джорданском колледже. Никогда не испытывал желания пойти туда.
– Как ты думаешь, Пан, случилось ли бы все это, если бы мы не пошли?
– Нет. Мастер отравил бы лорда Азраила и на этом все закончилось бы.
– Да, наверно…. Кто же отец Уила, как ты думаешь? И почему он так важен?
– Так об этом я и говорю! Мы можем выяснить это в момент!
Лайра задумалась. – Может когда-то я так и сделала бы, – сказала она, – но, наверное, я меняюсь, Пан.
– Нет.
– Ты может не…. Слушай, Пан, а ведь когда я изменюсь, ты прекратишь изменяться. И кем ты будешь?
– Надеюсь, блохой.
– Вряд ли, но ты не чувствуешь, кем ты можешь быть?
– Нет. И не хочу.
– Ты дуешься, потому, что я не делаю того, что ты хочешь.
– Пантелеймон превратился в поросенка и хрюкал, визжал и фыркал, пока Лайра не засмеялась, а затем, став белкой, вспрыгнул на ветку позади нее.
– Так кто же, ты думаешь, его отец? – спросил Пантелеймон. – Ты полагаешь, что это может быть кто-то, с кем мы уже встречались?
– Может быть. Но наверняка он очень важен, почти так же, как Лорд Азраил. Наверняка. И то, что делаем мы, тоже важно.
– Мы этого не знаем, – заметил Пантелеймон. – Мы так думаем, но не знаем точно. Мы ведь решили искать Пыль, только потому, что погиб Роджер.
– Мы знаем, что важно! – горячо возразила Лайра и даже топнула ногой. – И ведьмы знают. Они проделали весь этот путь, чтобы найти меня только, чтобы охранять и помогать мне! А мы помогаем Уилу найти отца. Это важно. И ты это знаешь, иначе не стал бы лизать его, когда он был ранен. Кстати, почему ты это сделал? Не спросив меня. Я не поверила глазам, когда ты сделал это.
– Я сделал это потому, что он нуждался в демоне, а его у него не было. И если бы ты разбиралась в вещах хотя бы в половину так хорошо, как ты воображаешь, ты бы поняла.
– Я поняла, правда, – запротестовала Лайра
Они замолчали, потому, что догнали Уила, который сидел на камне рядом с дорогой. Пантелеймон превратился в чибиса и когда он скрылся среди деревьев, Лайра спросила, – Уил, как ты думаешь, что сейчас делают дети?
– Они не станут нас преследовать. Они слишком напуганы ведьмами. Наверное они вернулись в город и слоняются там.
– Да, наверное. Но возможно они хотят воспользоваться ножом и пойдут из-за него за нами.
– Пускай. Пока у них его нет. Сначала я не хотел носить его. Но если он может убивать Спектров….
– Я никогда не верила Анжелике, с самого начала, – деликатно сменила тему Лайра.
– Да, – согласился Уил.
– Да, точно…. В конце концов, я возненавидела этот город.
– Когда я нашел его, я думал, что попал в рай. Я не мог представить себе ничего лучше. А он все время был полон Спектров, и мы никогда не знали….
– Я не смогу снова верить детям, – перебила Лайра. Я думала в Больвангаре: что бы ни делали взрослые, как бы плохо это ни было, дети были другими. Они бы не стали поступать так жестоко. Но теперь я в этом не уверена. В самом деле, я никогда прежде не видела таких детей.
– Я видел, – сказал Уил.
– Когда? В твоем мире?
– Да, – неохотно ответил Уил. Лайра сидела, не шевелясь, ожидая, и через некоторое время он продолжил. – Это было, когда у моей матери случился один из приступов. Мы жили сами по себе, поскольку само собой моего отца с нами не было. И часто она начинала думать о вещах, которых не было. И ей надо было делать вещи, которые не имели смысла, по крайней мере, с моей точки зрения. Ей надо это было делать, поскольку иначе она приходила в расстройство и боялась, и я помогал ей. Например, потрогать все прутья в ограде парка или сосчитать все листья на кусте, все в этом духе. После этого ей становилось легче. Но я боялся, что кто-нибудь узнает, о том, что с ней и ее заберут, поэтому я присматривал за ней и скрывал это. Я никогда никому не говорил.
Однажды ей стало страшно, когда меня не было рядом, чтобы помочь. Я был в школе. Она вышла на улицу, почти раздетая, только она этого не заметила. И несколько ребят из моей школы обнаружили ее и начали…
Его лицо пылало. Не в силах сдерживать чувства, он прошелся туда-сюда, отвернувшись от Лайры, голос его дрогнул и глаза были влажными. Он продолжил:
– Они издевались над ней, как те дети у башни над кошкой…. Они думали, она сумасшедшая и хотели обидеть ее, а может и убить, меня это бы не удивило. Они ненавидели ее только за то, что она была не как все. В конце концов, я нашел ее и отвел домой. На следующий день в школе я дрался с мальчиком, который затеял это. Я сломал ему руку и кажется, выбил несколько зубов, не знаю. Я собирался драться и с остальными, но у меня возникли неприятности из-за этого и я понял, что лучше остановиться, иначе они обо все узнают, в смысле учителя и полиция. Они бы пришли к матери жаловаться на меня, увидели, в каком она состоянии и забрали бы ее. Поэтому я притворился, что раскаиваюсь и сказал учителям, что больше не буду. Меня наказали, но я ничего не сказал им. Я отвел от нее опасность. И от тех ребят тоже ничего не узнали; они знали, что если они что-нибудь расскажут, в следующий раз я убью их. Не только покалечу. И немного погодя, ей снова стало лучше. Никто ни о чем не узнал.
Но после этого я доверяю детям не больше, чем взрослым. Они тоже могут поступать жестоко. Так что меня не удивило, как они вели себя в Цигейзе. Но я был рад, когда прилетели ведьмы.
Он снова сел, повернувшись к Лайре спиной, и, не смотря на нее, стал вытирать ладонью глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95