И удачи вам.
Шаман протянул свою руку, и Ли пожал её. Затем Грамман повернулся и направился вверх по ущелью, а Ли огляделся в поисках лучшей позиции.
– Только не за большим валуном, Ли, – сказала Хестер. – Ничего не увидишь справа, и они смогут обойти нас. Прячься здесь.
В ушах Ли звучали звуки, которые не имели ничего общего с полыханием леса внизу, или с надрывным рёвом цеппелина, пытающегося подняться в воздух. Эти звуки пришли из его детства, и из Аламо. Сколько раз он со своими друзьями играл в эту героическую битву на развалинах форта, играя по очереди за шведов и французов! Теперь его детство возвращалось, чтобы отомстить ему. Он вынул кольцо Навахо, принадлежавшее его матери, и положил его рядом на камень. В тех детских играх Хестер часто бывала кугуаром или волчицей, и пару раз гремучей змеёй, но чаще всего птицей-пересмешником Теперь...
– Хватит спать, лучше осмотрись, – сказала она. – Это не игра, Ли.
Люди, карабкавшиеся вверх по склону, рассыпались и двигались уже не так быстро, потому что они видели ситуацию так же ясно, как и он. Им придётся захватить ущелье, и они понимали, что один человек с винтовкой способен задержать их надолго. За ними, к удивлению Ли, цеппелин всё ещё пытался подняться. Возможно, он потерял часть плавучести, а может, у него заканчивалось топливо, но, так или иначе, он ещё не поднялся, и это натолкнуло Ли на идею.
Он улёгся поудобнее, прицелился из своего старого винчестера, пока в прицеле не показалась опора левого двигателя, и выстрелил. Солдаты, карабкавшиеся к нему, подняли головы, и секунду спустя мотор неожиданно взревел, после чего так же неожиданно завыл и затих. Цеппелин стало сносить набок. Ли слышал, как завывает второй двигатель, но теперь аппарат был беспомощен.
Солдаты остановились и укрылись, как только могли. Ли мог пересчитать их, что он и сделал: двадцать пять. У него было тридцать пуль.
Хестер подползла к его левому плечу.
– Я буду присматривать за этой стороной, – сказала она.
Распластавшись на сером камне, с ушами, лежащими вдоль спины, она и сама выглядела, как маленький камень, серо-коричневая и ничем не выделяющаяся, если не считать глаз. Хестер вовсе не была красивой: она была настолько обыкновенной и непритязательной, какой только могла быть зайчиха, но её глаза были изумительного золотисто-орехового цвета, с прожилками нежно-коричневого и мягко-зелёного. А теперь эти глаза смотрели на последний ландшафт, который им предстояло увидеть: пустынный грубый каменистый склон, а за ним – пылающий лес. Ни единой травинки, ни единого зелёного пятнышка, на котором мог бы отдохнуть глаз.
Её уши шевельнулись.
– Они разговаривают, – сказала она. – Я слышу, но не могу понять.
– Русский, – ответил он. – Они собираются напасть все вместе и бегом. Это для нас хуже всего, так что это они и сделают.
– Целься получше, – сказала она.
– Обязательно. Но, чёрт побери, Хестер, я не люблю убивать.
– Мы или они.
– Нет, всё иначе, – сказал он. – Они или Лайра. Я не понимаю как, но мы связаны с этой девочкой, и оттого счастлив.
– Тот солдат слева собирается стрелять, – сказала Хестер, и, пока она говорила, снизу раздался треск, и кусочки камня отлетели от валуна, лежавшего в шаге от неё. Пуля просвистела дальше в ущелье, но она не шевельнула и мускулом.
– Что ж, это облегчает задачу, – сказал Ли, и тщательно прицелился.
Он выстрелил. Видно было только маленькое синее пятнышко, но он попал. С воплем солдат отлетел назад и умер.
А затем начался бой. В течение минуты треск винтовок, свист рикошетирующих пуль, удары пуль о разлетающиеся камни заполнили долину, отражаясь от скал и от стен ущелья. Запах кордита, а затем и горячий запах от разбитых в порошок камней смешались с запахом дыма от горящего леса, пока не начало казаться, что весь мир вокруг пылает.
Валун, за которым укрылся ли, вскоре был иссечен царапинами и вмятинами, и каждый раз, когда в него попадали пули, он ощущал этот удар. Однажды он заметил, как ветер от пролетевшей пули расшевелил шерсть на спине у Хестер, но она не шевельнулась. И он не прекратил стрелять.
Первая минута была яростной. А после неё, когда наступило затишье, Ли обнаружил, что ранен: на камне под его щекой была кровь, и его рука, и затвор винтовки были красными.
Хестер проползла вокруг осмотреть.
– Ничего страшного, – сказала она. – Пуля поцарапала скальп.
– Ты считала, сколько упало, Хестер?
– Нет. Слишком хорошо пряталась. Заряжай, пока есть возможность, малыш.
Он откатился за камень и заработал затвором. Было жарко, и кровь, что свободно стекала с его головы, засыхала на механизме. Он аккуратно поплевал на него, и тот стал ходить плавнее.
Затем он вернулся на позицию, и прежде, чем он даже успел осмотреться, в него попала пуля.
Это было похоже на взрыв в левом плече. Несколько секунд он отключился, но затем пришёл в себя, с бесчувственной и бесполезной левой рукой. Боль была ещё впереди, и она ещё не придала ему храбрости, но эта мысль дала ему силы сфокусировать свой разум на стрельбе.
Он положил винтовку на мёртвую и бесполезную руку, которая ещё недавно была полна жизни, и аккуратно прицелился: один выстрел… два… три, и каждая пуля нашла свою цель.
– Как дела? – пробормотал он.
– Отлично стреляешь, – прошептала она в ответ, очень близко от его щеки. – Не останавливайся. За тем чёрным валуном…
Он посмотрел, прицелился, выстрелил. Солдат упал.
– Чёрт, это такие же люди, как я, – сказал он.
– Никакой разницы, – сказала она. – Всё равно продолжай.
– Ты веришь ему? Грамману?
– Да. Прямо спереди, Ли.
Выстрел: ещё один человек упал, и его демон истаял, как свеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95